Материал любезно предоставлен сайтом "РККА".

После бури, перед штормом.
(с) Павел Аптекарь.

Фронт, после напряженных боев декабря, казалось бы, застыл. Но это было очень обманчивое впечатление: каждый день советская артиллерия, особенно на Карельском перешейке, обстреливала настоящие и ложные позиции противника. Финны в свою очередь укрепляли оборону: рыли новые ходы сообщения, строили железобетонные и каменные огневые точки, запасные капониры для своих немногочисленных орудий и минометов. А для того, чтобы зоркие сталинские соколы не обнаружили их сверху, над расположением батарей раскидывали громадные белые полотнища, сливавшиеся с заснеженными лесами и полянами.

Командование финской армии осознавало возможность того, что после оперативной паузы на вверенные ему полки, бригады и дивизии может обрушиться удар огромной силы и понимало, что оборона может и не выдержать. Поэтому в тактической и оперативной глубине накапливались резервы для коротких и решительных контратак по нашим соединениям, вклинившимся или прорвавшимся сквозь укрепления. Создавались также и дополнительные отсечные позиции для флангового огня по наступающим.

Тем временем по другую стороны линии творилось нечто невообразимое: маховик неповоротливой, но гигантской и страшной советской военной машины, не собиравшейся останавливаться после сокрушительного удара в спину Польше, набирал обороты.

Напомним, что войну со стороны Советского Союза начали 17 стрелковых дивизий, 5 танковых и 2 мотострелковых бригады. Еще в период развития боевых действий в декабре в состав действующих войск вошли: 123, 138, 100, 113 и 150-я стрелковые дивизии, 39 и 35-я танковые бригады в 7-ю армию (150 сд и 39 тбр вскоре оказались в 13-й армии), 4 и 136-я стрелковые дивизии в 13-ю армию, 8-я армия получила помимо 75-й дивизии еще и 164-ю, облегченного (два стрелковых и один артиллерийский полки против обычных трех стрелковых и двух артиллерийских) состава, в 9-ю армию помимо 44 сд вошла 88 сд.

Во время оперативной паузы переброска войск продолжалась не меньшими темпами. В 7-ю армию прибыли 7, 51 и 95 сд, 84, 86, 91, и 173 мсд. За этот же период 13-я армия пополнилась 8, 50, 62, 80 и 97 сд и 17 мсд, в состав 8-й армии вошли 11, 60 и 72-я стрелковые (последние две дивизии - облегченного типа.) и 25 мотокавалерийская дивизии.

Отметим, что 17,84,86,91,95 и 173-я дивизии официально имели наименование мотострелковых, но больших отличий в численности личного состава или вооружении между мотострелковыми и обычными стрелковыми дивизиями не просматривается, лишь некоторые из них имели вместо отдельного танкового батальона танковый полк двухбатальонного состава, кроме того в некоторых из этих дивизий все имущество, вплоть до станковых пулеметов грузилось на автомобили, что в условиях Карельского театра военных действий нельзя назвать большим удобством.

К началу операции по прорыву обороны финской армии на Карельском перешейке в первые дни февраля в 7-й армии из отдельных рот и батальонов Карельского укрепленного района была сформирована 42 легкая сд, в 8-ю армию прибыли 37 и 128 мсд и 24 мкд и три (201, 211 и 214-я) авиадесантные бригады. Нельзя упустить и еще одну крайне интересную деталь: в состав 7 армии вошел также прибывший из Белоруссии 3 кк (7 и 36 кд). Примечателен, конечно, сам факт прибытия кавалерийских соединений на театр боевых действий, совершенно не подходящий для применения конницы. Но еще интереснее то, что эти две дивизии предназначались для выхода в тыл укреплений “линии Маннергейма” по льду Финского залива во взаимодействии с танковой бригадой и одной-двумя стрелковыми дивизиями.

Тем, чья молодость прошла в лихих конных рейдах по донским и украинским степям и на кронштадском льду, явно не терпелось увидеть сабельные атаки в снегах Карельского перешейка и Междуозерья. К счастью, наследники Ворошилова и Буденного так долго готовились к своему ледовому походу, что закончили его на северном берегу Финского залива в районе Выборга как раз в тот момент, когда боевые действия уже закончились и необходимость в кавалерийских атаках уже отпала. Однако даже сам замысел действий кавалерийских соединений, пусть даже при поддержке артиллерии, танков и пехоты поражает своим исключительным отсутствием даже малой толики здравого смысла.

Однако, отдадим должное Главному Командованию в умении сосредоточить огромные силы и средства на нужном направлении: к 10 февраля на фронте и в ближайшем резерве находились 47 стрелковых и мотострелковых, 2 кавалерийские и 2 мотокавалерийские дивизии, 7 танковых, 3 авиадесантные бригады и 2 мотострелковые бригады, не говоря уже о большом количестве лыжных батальонов (около 30). Основная масса войск была сосредоточена на Карельском перешейке.

Уже после окончания советско-финляндской войны командовавший 2 армейским корпусом генерал-лейтенант Харальд Эквист писал: ”Для нас было сюрпризом, что русские сконцентрировали неслыханную по своей мощи военную силу. Для нас было неожиданностью то, что эта огромная армия могла свободно передвигаться на ограниченном пространстве Карельского перешейка.” [1]

Действительно, если в начале войны соединения Красной Армии, действовавшие против Финляндии насчитывали не более 400 тыс. человек, то уже к 10 января 1940 г. такое же количество войск сосредоточилось на Карельском перешейке, а к 10 февраля оно достигло 700 тысяч. Общая же численность личного состава превысила миллион человек. [2]

Пока к линии фронта шли все новые и новые соединения и части, советские артиллеристы, пользуясь своим колоссальным превосходством, выкатывали 122-мм и 152-мм пушки и 152-мм гаубицы-пушки на дистанцию не более километра и прямой наводкой, вопреки всем уставам, вели стрельбу на разрушение укреплений противника. Остальные орудия полков и дивизионов подавляли финские батареи, не позволяя им противодействовать разрушению ДОТов и ДЗОТов.

Об этом рассказал в своем очерке “Прямой наводкой по ДОТам” наводчик орудия одного из корпусных артиллерийских полков В.Яковлев, [3] подтверждают эти сведения и документы: например, на участке 150 сд артиллерией было разрушено 4 ДОТа, еще два было разрушено перед 49 сд. [4]

Слабая лыжная подготовка частей и соединений Красной Армии казалось бы, должна была заставить Главное Командование перебрасывать на фронт дивизии из снежных районов Сибирского, Забайкальского и Уральского военных округов и Дальневосточного фронта. Но видимо переброска на многие тысячи километров представлялась в Москве чересчур дорогостоящей, кроме того в Генеральном штабе, похоже, боялись ослабить войска этих округов ввиду сохранявшейся напряженности в отношениях с Японией и за все время войны из более, чем тридцати дивизий, прибывших на фронт, из СибВО были переброшены всего две: 37 и 91-я, еще одна - 128 - из УрВО.

Отметим, что 37-ю стрелковую дивизию сибирской можно назвать только с известной долей условности: в июне-июле 1939 г. ее перебросили из Белорусского Особого ВО под Омск с целью последующего направления на Халхин-Гол, но пока дивизия вела боевую учебу, конфликт на территории Монголии закончился, ее частям пришлось начать зимовку в чистом поле, поэтому начавшуюся в декабре 1939 г передислокацию на финский фронт командование дивизии, да и многие бойцы восприняли как благо.

Правда, во многих дивизиях этих округов формировались лыжные батальоны из лучших бойцов. Остальные же соединения прибывали из центральной России или с Украины и Белоруссии, причем некоторые из Одесской или Львовской (7, 44, 95-я,) областей, где, как известно условия для лыжных тренировок даже глубокой зимой оставляют желать лучшего.

Пока артиллеристы громили укрепления противника, вскрытые разведчиками, в большинстве частей шла напряженная боевая подготовка. Командир 123 сд генерал-майор (в период войны - комбриг) Ф.Ф.Алябушев писал: ”В тылу мы устроили учебное поле. На нем день и ночь проводились занятия. То, что обнаружилось в системе укреплений противника, мы старались воспроизвести на учебном поле и тренировались в условиях, максимально приближенным к боевым. На учебном поле преодолевали проволочные заграждения, вели огонь по укрепленным точкам, блокировали ДОТы и т.д. Главное внимание обращали на движение пехоты за огневым валом, на использование броневых щитков и взаимодействие на поле боя с танками, с полковой и батальонной артиллерией. [5]

О тщательной подготовке к штурму пишут и многие другие участники боев. Командир 13 тбр полковник В.И.Баранов рассказывал: “Во время этой передышки танкисты использовали занятые нашими войсками укрепленные рубежи, где имелись надолбы, противотанковые рвы, речушки с болотистыми берегами и начали практиковаться в преодолении этих препятствий совместно с пехотой и саперами.” [6]

Интересно, что именно в этот период в танковых и стрелковых частях появились бронещитки для защиты одиночного бойца и бронированные сани для буксировки пехоты и саперов за боевыми машинами. Именно в них лежат бойцы на известной фотографии. Можно понять, почему бронесани появились лишь в январе 1940 г., но вот почему до конца декабря 1939 г. у наших саперов не было миноискателей простейшей конструкции и им приходилось обходиться щупами, [7] объяснить невозможно.

Точно также невозможно найти разумные обоснования того, что до войны танкисты не умели взбираться на противотанковые рвы и разбивать бетонные надолбы, а многие пехотинцы, даже в полках и дивизиях, считавшихся кадровыми, не умели метко стрелять и маскироваться. О лыжах и их использовании и говорить не приходиться. Ведь весной и летом 1939 года командованием Ленинградского ВО было отдано пять приказов о сбережении и улучшении содержания лыжного имущества, тем не менее эти нехитрые приспособления даже в кадровых частях почти не использовались. Когда лыжи появились, то многие командиры не нашли ничего лучшего, как заставлять своих подчиненных учиться лыжным премудростям... в шинелях, которые не очень-то удобны для подобных занятий. Командир 70 сд М.П.Кирпонос собственным приказом прекратил эти упражнения, способные только раздражать их участников и в дальнейшем занятия велись в ватных куртках и теплых штанах. Помимо этого будущий Герой Советского Союза сумел убедить своих шефов с ленинградских текстильных фабрик перешить длинные маскировочные халаты в комбинезоны.

Многим другим командирам дивизий не хватило желания вникать в такие “мелочи” как трудности рядового бойца. По этому поводу газета “Хельсингин саномат” писала, то ли серьезно, то ли издеваясь: ”Русские ходят на лыжах в каких-то длинных пальто”. У финнов не хватало широты ума, как это можно ходить на лыжах в шинелях, а у интендантов и некоторых начальников не хватало элементарного здравого смысла, чтобы понять, что это просто неудобно в обычной обстановке и может стоить жизни в боевой.

Впрочем, отнюдь не везде было тихо. На участке 142 сд финские разведывательные группы не раз проверяли бдительность нашего боевого охранения и даже пытались ворваться на позиции, расположенные на южном берегу оз.Суванто-ярви. Эти действия предпринимались дважды: 14 и 18 января. Оба раза финны, встретив сопротивление, а затем и сильный заградительный огонь артиллерии, поспешно откатывались на свои позиции на северном берегу. В свою очередь действия советских разведгрупп заставили финнов установить на своих позициях прожектора. [8]

В другой январский день 212 сп 49 сд, находившийся на плацдарме на левом берегу Тайпален-йоки, начал разведку боем, не известив командиров других частей. Командир соседнего, 222-го полка решил, что началась частная наступательная операция и решил помочь товарищам по оружию. Однако финны перешли в контратаку и потеснили наши подразделения, которые вернули свои прежние позиции только после мощного огневого налета, совершенного находившимися на противоположном берегу дивизионными и корпусным артиллерийскими полками. Этот аттракцион с фейерверком обошелся его советским участникам в 500 человек убитыми и ранеными. [9]

Но если на фронте 7 и 13-й армий в основном шла скрытая работа по подготовке к наступлению и обороне, то в полосе, занимаемой 8-й армией, неоднократно возникали очаги напряженных боев.

Так, накануне Нового года финны преподнесли весьма неприятный сюрприз 139 и 75-й дивизиям, овладев населенным пунктом Витавара, нависавшим над их коммуникациями. Но затем, видимо, празднование Нового Года внесло некоторую расслабленность в финские подразделения. Всегда цепко оборонявшиеся их подразделения оставили Витавара вечером 1 января под натиском четырех рот 1 и 2-го батальонов 609 сп 139-й дивизии, насчитывавших всего 180 штыков. [10]

Однако на следующее утро проспавшиеся финны, воспользовавшись малочисленностью наших подразделений и отсутствием артиллерийской поддержки вновь овладели Витавара и продолжали развивать наступление в восточном направлении на Хаповара, грозя отрезать пути подвоза двум дивизиям 1 ск. [11] В течение последующих трех дней части 139 сд при поддержке 34 сп 75-й дивизии вели упорные бои, отражая попытки противника выйти к Хаповара и одновременно контратакуя на Витавара. 6 января финны ослабили натиск на Хаповара, чем немедленно воспользовался комбриг Понеделин, перебросивший главные силы соединения под Витавара. В студеную ночь на 7 января 2-й батальон 34 сп совместно с 1-м батальоном 718 сп штыковой атакой выбили финнов из Витавара, чтобы больше ее уже не отдавать.[12] Cражения в этом секторе фронта затихли на две недели. Попытка группы Талвела повторить успех соединений 4-го корпуса, окруживших в конце декабря - начале января две дивизии и одну танковую бригаду 56 ск, не увенчалась успехом.

21 января соединения 8-й армии начали частные наступательные операции, имевшие своей целью улучшение занятых позиций, отвлечение противника от окруженных соединений, а в случае удачного развития событий и деблокирование попавших в кольцо.

В 139 сд в это время было не до наступления. Даже после получения пополнения стрелковые батальоны по своей численности не превышали 300-350 штыков, т.е. полки были укомплектованы максимум на 40-50%. [13] Тем не менее, приказ есть приказ и в течение недели части дивизии вели упорные бои с противником, занимавшим удобные для обороны позиции на высотах. В результате стрелковым полкам удалось продвинуться на запад на 1,5-2 километра. [14] За период частной наступательной операции потери дивизии составили 318 человек убитыми, 1121 ранеными и 192 пропавшими без вести. [15]

75 сд, бывшая левофланговым соседом 139-й дивизии, также начала атаки 21 января. К исходу дня 34 сп занял излучину реки Вигарус-ярви, где и был остановлен сильным огнем противника с ее западного берега. Другие подразделения продвинулись на 1,5-2 км на северо-запад от Витавара, но затем вынуждены были остановить свое наступление ввиду сильного сопротивления финнов, засевших на высотах. [16] В течение последующих трех суток пространство между Витавара и высотами несколько раз переходило из рук в руки, пока 26 января 115 сп не занял высоту с вышкой, а 364 сп 139-й дивизии, временно переданный в оперативное подчинение 75-й дивизии, высоты в 2 км западнее Айттакоски, после чего противник покинул позиции в районе Витавара. [17] За время операции 75 сд недосчиталась 276 человек убитыми, 328 ранеными и 395 пропавшими без вести. [18]

28 января соединениями был получен приказ штаба 1 ск о прекращении активных действий.[19] Начальник штаба этого соединения, майор С.П.Иванов считал, что основными причинами малого успеха частных операций являлись неумение пехоты следовать за огневым валом артиллерии, разрозненные и плохо скоординированные действия отдельных подразделений, атаковавших поодиночке и без надлежащей поддержки артиллерии, отсутствие инициативы командиров младшего и среднего звена (взвод-батальон). [20] Похоже будущий видный советский военачальник был недалек от истины.

21 января 1940 г начала наступление и 56 сд. Первый же день показал, что оно не будет легким: подразделения 213 сп продвинулись лишь на 300-500 м, причем первый батальон вышел на восточный берег оз.Коллан-ярви. 184 сп вклинился в оборону противника на 800 м. [21] На следующий день первый батальон 213-го полка занял северо-западный берег озера Петя-лампи, после чего связь с ним была потеряна. 23 января та же история повторилась с 3-м батальоном этого же полка. 24 января 3-й батальон 184 сп решительной штыковой атакой овладел рощей “Таштак”, где уничтожил гарнизоны четырех финских ДЗОТов, перекрывавших отход советских подразделений. [22]

Только 25 января выяснилось, что 1 и 3-й батальоны 213 сп обороняются в роще на берегу Петя-лампи, отражая попытки противника рассечь их позиции. Атаки 184-го полка в этот день успеха не имели. Командование дивизии сформировало отряд в составе подразделений 37 сп и лыжного батальона. [23] Вечером 25 января отряд скрылся в лесу и больше не появлялся. Группы 38 отдельного разведбатальона искали отряд, с которым связь была прервана еще 27 января, но лишь 2 февраля были найдены подразделения лыжного батальона, которые в отличие от роты 37 сп сумели выйти из окружения. [24]

Тем временем 28-29 января части дивизии отошли почти в исходное положение, фактически не улучшив занимаемых позиций. Отход прикрывали разведывательный батальон и остатки (как указано в оперативной сводке) двух батальонов 213 сп. [25]

4 февраля в серьезный переплет попали и сами разведчики. Разведывательная группа во время одного из поисков “языка” оказалась окруженной автоматчиками и снайперами противника и вышла из кольца в ночь на 5 февраля лишь после упорного боя, в ходе которого ее поддержали главные силы батальона и лыжный батальон. Потери группы составили 41 человек убитым и 24 ранеными. [26] Соотношение потерь позволяет предположить, что разведчики нарвались на засаду и не сразу сумели организовать отпор противнику.

Предприняла несколько атак и 164 сд, но результат ее усилий, как и других соединений, был невелик: два ее полка продвинулись всего на километр и были остановлены.[27] Для охраны коммуникаций командование дивизии сформировало на узкоколейной ветке от станции Питсийоки некое подобие бронепоезда из четырех бронеплощадок, на которых были установлены обыкновенные пушки и пулеметы. Поезд начал курсировать 25 января и видимо серьезно мешал действиям финских диверсионных и разведывательных групп. 1 февраля взорвали пути, но бронепоезд продолжал свои рейсы. Наконец 4 февраля неприятельские диверсанты взорвали рельсы прямо перед паровозом. Поезд свалился с насыпи и получил настолько серьезные повреждения, что уже не восстанавливался. [28]

Не имели успеха и попытки пробиться к окруженным соединениям: части 60 и 72 сд, отвоевав у противника около полутора километров заснеженного пространства, залегли под плотным огнем и далее продвинуться не смогли.

27 января командование 8-й армии предприняло еще одну операцию: 194 сп 60-й дивизии должен был выбить финнов с острова Лункулан-саари на Ладожском озере, обстрел с которого серьезно затруднял снабжение 168-й дивизии, чьи коммуникации проходили по льду Ладоги. Однако командованию дивизии не удалось полностью сосредоточить весь полк, который вел бои в районе Уома. Тем не менее сначала батальон 194 стрелкового полка сумел ворваться на остров и закрепиться на его юго-восточной части. Контратаки финнов усиливались и командование прислало в качестве подкрепления батальон 6-го полка Финской Народной Армии, который при виде наступавшего противника пустился в такое бегство, что не выдержали и подразделения 194 стрелкового полка.[29]

В эти же дни 273 горнострелковый полк, действовавший в составе 122 стрелковой дивизии и 426 стрелковый полк 88-й дивизии в секторе 9-й армии попытались выбить противника с выгодных позиций в районе Сайя. Но если 273-й полк действовал достаточно умело и решительно, то 426-й во многом предопределил неудачный исход операции. Впрочем противнику помогла не только суровая зима, но и обстрелы наступающих собственной артиллерией и авиацией. [30]

Тем временем на Карельском перешейке завершались последние приготовления. Час штурма “Линии Маннергейма” приближался...


1 - РГВА Ф.34980 Оп.14 Д.116 Л.2 (Назад)
2 - Подсчеты автора по делам фонда 34980 (Назад)
3 - В.Яковлев Прямой наводкой по ДОТам // Бои на Карельском перешейке с.144-149 (Назад)
4 - РГВА Ф. 34980 Оп.1 Д.2827 Л.3 (Назад)
5 - Ф.Алябушев Ук.соч с.7 (Назад)
6 - Баранов В. В решающих боях /./ Бои в Финляндии т.2 с.58 (Назад)
7 - Из личной беседы автора с И.Г.Стариновым, занимавшим в период советско-финляндской войны должность начальника оперативной группы разграждения Северо-Западного фронта. (Назад)
8 - РГВА Ф.34980 Оп.10 Д.2687 Лл.54,56-57 (Назад)
9 - Там же Оп.9 Д.153 Л.17-18, Оп.10 Д.699 Л.2 (Назад)
10 - Там же Оп.10 Д.2592 Л.19 (Назад)
11 - Там же (Назад)
12 - Там же Л.20 (Назад)
13 - Там же Л.22 (Назад)
14 - Там же Л.23-25 (Назад)
15 - Там же Л.71 (Назад)
16 - Там же Д.1238 Л.13 (Назад)
17 - Там же Л.14 (Назад)
18 - Там же Л.15 (Назад)
19 - Там же Оп.9 Д.70 Лл.222-223 (Назад)
20 - РГВА Ф.34980 Оп.9 Д.44 Л. не указан (Назад)
21 - Там же Оп.10 Д.962 Л.86 (Назад)
22 - Там же Лл.89,95,99 (Назад)
23 - Там же Л.104 (Назад)
24 - Там же Лл.120-122 (Назад)
25 - Там же Л.115 (Назад)
26 - Там же Лл.118, 139-140 (Назад)
27 - Там же Д.3209 Л. не указан (Назад)
28 - Там же (Назад)
29 - Там же Оп.9 Д.273 Л.205 (Назад)
30 - Там же Оп.5 Д.57 Лл. не указаны (Назад)



наверх