Статью предоставили Марина и Игорь Петровы
сотрудники Куркийокского краеведческого музея.


Троицкий Сенной монастырь ХV-ХVII вв.
- младший собрат Валаама и Коневца


А. А. Гуляев, А. П. Дмитриев.

“Вуокса”. Приозерский краеведческий альманах.
Приозерск. 2000 г.


Недавно историком Н. А. Охотиной был обнаружен и издан (в переводе на современный язык) замечательный памятник древнерусской книжности - “Сказание краткое о создании пречестной обители Боголепного Преображения Господа Бога Спаса нашего Иисуса Христа на Валааме; а также повесть о преподобных отцах Сергии и Германе, зачинателях той обители, и о перенесении святых мощей их” 1. Опубликованная рукопись датируется исследовательницей 60-70-ми годами XVI в.
В этом Сказании, помимо новых, очень важных сведений по истории как самой Валаамской обители, так и другого крупнейшего ладожского монастыря - Коневского, содержится краткое упоминание о забытом ныне их младшем собрате - Свято-Троицком Сенном (или Сеннянском, Сенновском) монастыре. Древнерусский писатель говорит о том, что “есть три великих преславных монастыря, основанных от того великого Валаамского монастыря” 2. И среди них - Соловецкая Преображенская обитель в Онежской губе Белого моря и Спасский Троицкий монастырь на реке Свири, начало которым положили соответственно Преподобные Савватий и Александр Свирский в 1429 и 1508гг.
Третьим в столь замечательном окружении назван монастырь, по-видимому имеющий самое непосредственное отношение к истории Приозерья. Эта славная в XV - XVII вв. обитель была основана иноком Саввой, о котором в Сказании говорится лишь то, что он “построил чудесную и духовную пустынь во имя Пресвятой Животворящей Троицы на Сеннянском острове, а в ее устроении ему помогал христоименитый государь великий князь Иван Иванович, брат великого князя всея Руси Василия Ивановича” 3. Завершается повествование о трех “преславных монастырях” возвышенным аккордом: “И это духовное семя тех великих трудолюбивых подвижников укоренилось на той плодоносной благой земле, и вырос преславный урожайный плод, украшенный чудесными духовными цветами - постническими добродетелями - на радость Небесному Царству и на пользу земным людям, хотящим спастись” 4.
Н. А. Охотина, тщательно прокомментировавшая этот фрагмент Сказания, считает, что Сеннянский остров, некогда украшенный Троицким монастырем, не какой иной, как остров Хейнясенмаа, расположенный недалеко от устья Вуоксы, между Валаамом и Коневцом 5. И действительно - финское наименование острова является калькой с русского “Сенной остров” или “Сенная земля”. Но, помимо совпадения названий, позволившего там же поместить Троицкий монастырь и финскому исследователю X. Киркинену, Н. А. Охотина приводит немало косвенных аргументов, подтверждающих ее гипотезу. В нашей заметке о забытой святыне древней Корельской земли мы широко используем исторические свидетельства о монастыре, на которые указывает в своей публикации исследовательница (а их, к сожалению, существует совсем немного).
Благодаря Сказанию можно определить время основания Сенного монастыря концом 70-х - 80-ми годами XV в. Именно тогда жил упоминаемый в тексте великий князь Тверской Иоанн Иоаннович Молодой (1456-1490) - сын (и некоторое время соправитель) Иоанна III. Через свою жену Елену Волошанку, дочь знаменитого молдавского господаря Штефана III Великого, Иоанн Иоаннович был связан с кругами “жидовствующих” - еретиков, не признающих поклонения иконам, отрицающих монашество и духовную иерархию, - полагает А. А. Зимин 6.
Подчеркнув этот факт, И. А. Охотина дополнительно сообщает об Иоанне Иоанновиче, что “о его деятельности по устройству монастырей ничего не известно...” 7. Однако, на наш взгляд, никакого противоречия здесь, может быть, и нет: ведь свадьба князя с Еленой Стефановной состоялась только 6 января 1483 г. и он мог помогать в “устроении” новой ладожской обители ещё до своей женитьбы (великим князем, кстати, он именовался уже в 1471 г. наряду с отцом) 8.
Не исключено, однако, и то, что Иоанн Иоаннович, воитель и государственный деятель, вообще мало сочувствовал новомодным “жидовским мудрствованиям” - религиозным увлечениям своей жены (подобным, как отмечал А. В. Карташёв, “соблазнам нынешней теософии” 9). По крайней мере, тот же церковный историк вообще ничего не говорит о склонности Иоанна Иоанновича к тайному еврейскому свободомыслию, а Елену Волошанку в этой связи называет уже “вдовой” 10 (не значит ли это, что она по-настоящему заинтересовалась новгородской ересью только после смерти мужа?). Известно к тому же, что умер Иоанн Иоаннович от ломоты в ногах (“камчуга” - как тогда называли эту болезнь) и лечил его венецианский “врач Леон жидовин”, казненный вскоре после кончины своего пациента 11.
Подтверждением этих последних соображений может служить тот факт, что основатель Сенной обители инок Савва в 1588 г., ещё до смерти своего благодетеля, написал известное “Послание на жидов и на еретики” 12.
Сам же о. Савва известен лишь как автор этого произведения, адресованного боярину Дмитрию Васильевичу Шеину. Во вступительной части он именует себя иноком “Сенного острова”. Других сведений о его жизни нет. Но, судя по контексту вышеназванного Сказания, он скорее всего, подобно о. Савватию Соловецкому и о. Александру Свирскому, некогда подвизался на Валааме. Не исключено также, что после кончины о. Саввы вставал вопрос о его канонизации - ведь Сказание в общем-то было приурочено к тем Макариевским церковным соборам середины XVI в., где, в частности, состоялось торжественное прославление преподобных отцов Савватия и Александра.
Я. С. Лурье, автор статьи об о. Савве, не считает его Послание “сколько-нибудь значительным источником по истории идеологической борьбы кон<ца> XV в.” и отмечает, что оно представляет собой “компиляцию из противоиудейских разделов Палеи Толковой и "Слова о законе и благодати" киевского митрополита Илариона” 13. Сочинение о. Саввы, впрочем, в самом начале XVI в. использовал Преподобный Иосиф Волоцкий для составления своего “Просветителя”. В Послании особое внимание привлекают (вообще-то характерные для обличительных антисектантских произведений того времени) высказывания против неблагочестивых государей, предавших отеческую веру: “Аще бо царь, или князь, или богат, или силный, аще и мнится, гордяся величеством маловременным сим, а не поклоняется Богу нашему Спасу Господу Исусу Христу, написанному образу Его на иконе и не причащается Тела и Крови Христовы, - той воистину раб есть и проклят” 14.
О Сенном монастыре вплоть до второй половины XVI в. в источниках не упоминается. Известно только, что эта обитель находилась в Новгородской епархии, в Водской пятине, а позже была упразднена 15.
Я. С. Лурье уверенно пишет о том, что Сенной монастырь находился в Карельском уезде на Карельском перешейке 16. Казалось бы, тогда эта обитель должна быть упомянута в известных писцовых книгах по Корельскому присуду 1500 и 1568 гг. По крайней мере, описанию монастырских владений Валаама и Коневца, а также трех городских монастырей Корелы: Никольского, Егорьевского и Иоанно-Предтеченского - посвящено в этих документах несколько страниц 17. Оказывается, Троицкий Сенной монастырь вообще не упоминается в писцовых книгах; впрочем, в них ничего не сказано о земельных владениях и другой корельской обители. Троицкой, - следовательно, это свидетельствует только о том, что она была невелика и небогата.
Сходное имущественное состояние Сенного монастыря подтверждается тем, что он упомянут в Записи о ружных церквях и монастырях в Новгородских пятинах, составленной в 1577 - 1589 гг. 18. Значит, обитель получала ругу из казенных сумм, то есть средства для своего содержания, в связи с тем что не имела ни земель, ни других источников дохода (ясно, например, что на уединенном острове не было и крестьян - паствы, которая платила бы за требы).
Кроме того, новгородские владыки жаловали братии монастыря особые “тарханные грамоты”, освобождающие ее от разного рода податей (к примеру, “благословенной куницей”) и денежных пошлин в пользу архиерейского дома, а также от постоя “десятильников” (сборщиков таких пошлин), от поставки проводников и гребцов, подвод и судов и др. Сохранилась такая тарханная грамота от 19 мая 1581 г., причем с владычным подтверждением, датированным 23 июля 1592 г. и, видимо, продлевающим действие льгот 19.
Благодаря этому документу можно восстановить некоторые события, происшедшие в последние годы существования Сенного монастыря. В 1581 г. “игумен Пимин с братьею” обратился к новгородскому архиепископу Александру с просьбой выдать новую грамоту взамен утраченной, ибо, по его словам, “в Корелское деи взятье у них тое грамоту взяли свейские немцы...” 20; к прошению прилагался и точный список с похищенного (или уничтоженного) шведами документа. Вот еще одно подтверждение того, что монастырь находился недалеко от Корелы, и потому при захвате города шведами в 1580 г. пострадала и сама обитель. Скорее всего она была так же разорена в это время, как и Валаам с Коневцом и все пять монастырей Корелы.
Однако возобновление срока действия тарханной грамоты в 1592 г., при новом настоятеле обители “старце Варламе”, доказывает, что Сенной монастырь, как и все другие, был восстановлен. Удивительно только, что грамота эта была подписана новгородским митрополитом Варлаамом (Белковским) еще до Тявзинского мира 1595 г., по условиям которого весь Корельский уезд снова стал собственностью Московии. Отсюда можно с большой долей уверенности утверждать, что позднее Троицкий Сенной монастырь был возобновлен после шведского разорения и существовал вплоть до начала XVII в. (возможно, даже до 1611 г., когда шведами опять был захвачен город Корела - теперь уже почти на столетие).
Следует еще, пожалуй, добавить, что тот же документ дает нам некоторое представление о монастырской братии, которая, видимо, была не столь уж малочисленной. Судя но грамоте 1581 г., в обители, помимо игумена, иеромонахов, иеродиаконов и простых иноков, были и “слуги монастырские”, а в приписке 1592 г. указываются еще и должности двух монахов - келарь и казначей.
Вышесказанное, на наш взгляд, может свидетельствовать о том, что в конце XVI в., в годы шведской оккупации Корельского уезда, насельники Сенного монастыря, покинув свой остров, пережидали лихое время в какой-нибудь другой обители (подобно тому как коневские монахи ушли впоследствии в Новгородский Воскресенский Деревяницкий монастырь, а валаамские - в Староладожский Васильевский). Судя но описи Троицкой Лужандозерской пустыни, в 1582 г- начальник Сенной обители обосновался в Олонецком краю. В документе указывается “келья игуменская, а живет в ней игумен Пимин Корельского уезда Сенново монастыря” 21.
Благодаря финской исследовательнице Пауле Кохо, сообщившей нам о судьбе покииутой Сенной обители в этот период (по шведским источникам), можно существенно пополнить наши сведения. Она отмечает, во-первых, то, что у монастыря была своя часовня в Терву (восточное Куркийок), где Валаам владел значительной земельной собственностью, из чего можно заключить, что первоначально на Хейнясенмаа (или - в более принятой тогда сокращенной форме - Хейнсимя) была колония валаамских монахов; это, в общем-то, подтверждается и Сказанием кратким.
Во-вторых, интересно то, что, когда шведы попали на Сенной остров, их поразила его красота - в Окладной книге 1580 г. шведский писец отметил: “В Хейнсимя у монахов было чудное место”. От обители остались одни развалины, и только некоторые топонимы долгое время напоминали о прежних хозяевах острова. Так, на его восточном побережье расположена Монастеринлахти (“Монастырская бухта”). К тому же западнее, на большом острове Каннансаари, где вплоть до 1580 г. находилась женская обитель, еще в 1870 г. один из земельных участков называли Кирккомоа (“Кладбище”). Известно, кстати, что оба эти монастыря были деревянные. Любопытно и то, что в 1873 г. крестьяне нашли на Хейнсимя маленькую икону.
Когда именно окончательно был упразднен Сенной монастырь, в шведских источниках не указано (то есть не ясно, возобновился ли он хоть на короткое время на рубеже XVI - XVII вв.). Однако там записано, что в 1589 - 1595 гг. и то место в Терву, где была часовня, и сам Хейнсимя-монастырь были “выморочными имениями” ...
Но вспомнить древнюю монашескую обитель понуждает нас сегодня не только желание дотошно исследовать корельскую старину. Справедливо предположение Н. А. Охотиной, что “в свое время Троицкий Сенной монастырь был достаточно известен” 22. Не случайно, видимо, сведения о нем вошли в древнейший из сохранившихся “Пермский дорожник”, уникальный список которого (второй половины XVI в.) находится в фондах Российской национальной библиотеки (Публички). Особенно существенно то, в каком контексте упоминается там Троицкая обитель: “Онега течет своим устьем в море. Нево озеро велико, 300 верст поперек и на подлину, а на нем стоят три монастыри: Валам, да Ковенець < так!>, а промежи ими 70 верст, а третьи монастырь Синное словет” 23. Казалось бы, рядом с Валаамом и Коневцом куда эффектнее да и естественнее звучало бы название другого, более известного ныне ладожского монастыря - вроде Андрусовой Николаевской пустыни или Александро-Свирской обители.
Еще более важно, что в другом любопытном документе XVI в. - в “Челобитной иноков царю Ивану Васильевичу” - в ряду лучших русских общежительных монастырей, достойных подражания, сразу после заволжских скитов. Соловецкого, Валаамского и Коневского монастырей неизвестный автор этого произведения называет именно Сенной и, далее, обитель Преподобного Иосифа Волоцкого 24. Написана эта “Челобитная” была до Стоглавого собора (1551 г.) и использовалась Иоанном Грозным в его сочинениях 25. В документе, между прочим, подчеркивается строгость и благолепие “чина и устава” перечисленных монастырей, а значит - и Троицкого Сенного.
Обидно, что за два века, прошедших после упразднения некогда славного монастыря, он был прочно забыт. Поэтому даже такой видный церковный историк, как митрополит Макарий (Булгаков), размещал его в районе Старой Ладоги, причем без какой-либо аргументации 26. Н. А. Охотина указывает еще на одни острова под названием Сенные - неподалеку от Александро-Свирского монастыря на реке Свирь, которые, однако, едва ли были когда-либо заселены, так как затопляются; к тому же они не упоминаются как монашеские в Житии Александра Свирского 27. Остров же Хейнясенмаа, по мнению известного гидрографа XIX в. А. П. Андреева, называвшего его “Гейне-Сима”, был вполне пригоден для жилья 28.
Что же представляет собой этот остров сегодня и не сохранились ли на нем священные камни древней обители? Оказывается, Хейнясенмаа - это прежде всего группа островов, которые, согласно современной морской лоции, принадлежат к так называемому Западному архипелагу. Они вытянуты цепью в меридианальном направлении и с расстояния в 7-8 морских миль (по 1852 м каждая) выглядят как один остров. Самые большие из них - Кугрисаари, Макаринсаари и собственно Хейнясенмаа, на котором при финнах, то есть вплоть до второй мировой войны, хозяйничали военные. Там у них находился “главный калибр” (самое крупное в округе орудие), пункт прикрытия и пункт связи. После войны острова Хейнясенмаа - уже, видимо, по традиции - тоже стали владениями военных моряков, на сей раз российских.
К сожалению, этимология большинства этих островных топонимов осталась для нас “немой”. В Словаре финского языка мы нашли объяснения только частей слов-названий: “саари” - остров, “сатама” - бухта, порт; разве только Мёкериккё, еще один остров Западного архипелага, отдаленно напоминает своим звучанием “разрушенную избушку” 29. Но этот остров небольшой, каменистый, с бедной растительностью и для проживания вряд ли пригоден.
И оказывается, развалины древнего сооружения, похожего на церковь, сохранились на небольшом острове Воссинансаари, который лежит в 10 милях к юго-востоку от острова Хейнясенмаа и также входит в состав Западного архипелага. На старинных русских картах Воссинансаари обычно называется Вощаным, Восчаным или Воссиным; со второй половины XIX в. в изданиях Валаамского монастыря этот остров именуется не иначе как Тихвинским.
Именно на нем, единственном из Сенных островов, в Новое время возродилась монашеская жизнь - Валаамским монастырем был построен скит, выполненный “в так называемом "кирпичном стиле", узорчатом, богато декорированном” 30.
До завоевания шведами Западного Приладожья в конце XVI в. этим островом тоже владели монахи, только не валаамские, а коневецкие. 11 июня 1717 г. настоятель Воскресенского Деревяницкого монастыря (куда укрылись в свое время насельники Коневца) архимандрит Иоанникий с братией обратились к Государю с прошением вернуть им “по-прежнему во владение” Коневской и Вощаной острова. Высочайшая жалованная грамота, закреплявшая Ко-невец за иноками, была отослана кексгольмскому коменданту А. И. Леонтьеву 6 мая 1718 г. 31. Владели монахи и Вощаным островом, причем еще в 1785 г., когда на нем побывал академик Н. Я. Озерецковский. Правда, “особливой жалованной грамоты не имели” 32.
Вскоре, однако, выяснилось, что Петр I еще 31 марта 1720 г. пожаловал Коневскому монастырю Вощаной остров: соответствующий указ случайно обнаружили в столичном архиве 33. Но уже, видимо, при коневецком строителе о. Тихоне “в 1718 г. была построена часовня для рыбаков с деревянным крестом на о. Вощаном” 34.
Впоследствии - в первой половине XIX в. - на острове обосновалась, как отмечает А. П. Андреев, “небольшая женская обитель Св. Вассии” (вероятно, во имя Преподобной Вассы Псково-Печерской, преставившейся в 1473 г.), “но она существовала весьма недолго” 35.
Но в 1866 г. его приобретает у финляндских властей валаамский игумен Дамаскин (Кононов) и посвящает его имени Божьей Матери Тихвинской, в честь чудотворной иконы Ее, по преданию проходившей вблизи острова по воздуху через Ладожское озеро 36. Любопытно, что приобретение Вощаного и двух соседних с ним островов осознавалось о. Дамаскином как возвращение территорий, “издревле составлявших собственность монастыря” 37, хотя никаких документов, подтверждавших это валаамское предание, не сохранилось.
В конце 1895 г., при игумене Гаврииле, на Тихвинском острове, на месте деревянной часовни, началось строительство нового скита. Небольшая каменная церковь с колокольней была освящена в 1897 г. Для 10 человек монастырской братии во главе с иеромонахом построили двухэтажный деревянный дом. Кроме того, на острове было несколько небольших домиков “для приюта приезжающих сюда осенью рыбаков, как монастырских, так и береговых, для ловли пальи и сигов, находящихся здесь в большом изобилии. На острове разведен фруктовый сад и огород и проведена вокруг всего острова дорога” 38.
К 1919 г., когда Валаамскому монастырю пришлось закрыть многие скиты, богослужение на Тихвинском острове еще проводилось, правда, в сокращенном виде 39. В июле следующего, 1920 года скитские насельники все еще оставались на острове 40, потом их сменили сначала финские, а затем и российские военные.
Фундамент и уцелевшие остатки церковных стен приглянулись новым хозяевам острова. Из добротного старинного кирпича, добытого здесь, многие приозерцы выложили себе на дачах печи. Красный камень фундамента был использован при возведении подпорных стен на контрольно-пропускном пункте воинской части в поселке Сторожевое. Что ж, монахи своим молитвенным подвигом когда-то немало послужили людям, и теперь хозяйственные моряки хоть таким способом продлили эту службу ладожского монастыря - миру.
На Воссинансаари, покрытом густым хвойным лесом, в изобилии растут грибы, немало зарослей малины и смородины. По берегу разбросаны крупные камни. Очень живописен спуск с северной, более высокой части острова к месту бывшей церкви, которая возносила ввысь свои купола в нескольких метрах от среза воды. Берега острова изрезаны бухточками, и на двух мысах до сих пор сохранились остатки причальных молов. Главная бухта называется Вянтсянсатама. Однако на финских картах удержалось еще и наименование Веняляйслахти (“Русская бухта”). В свое время устройство этого подковообразного волнореза-причала из длинных толстых бревен и каменных глыб “не дешево обошлось монастырю”: “работа производилась в продолжение полугода трудами 100 человек народа при 30 лошадях...” 41.
Когда-то здесь, вдали от мирской сутолоки, жили люди, погруженные в духовное созерцание и молитвенное Богообщение. Девственная природа своей первозданной красотой ежечасно напоминала о Творце и трансцендентных корнях мироздания. Невидимое миру подвижничество нескольких десятков иноков на протяжении недолгой истории обители было Богоугодным деланием. Потому и затерянный в ладожских просторах монастырёк как-то неожиданно, но ощутимо для многих оказался (наряду с Валаамской, Коневской и некоторыми другими обителями) в самом эпицентре православного духовно-нравственного и исторического бытия...
Начались годы “перестройки”. В 1992 - 1994 гг. шли переговоры о передаче заказнику Карелии острова Воссинансаари, так же как и другого, гораздо более крупного острова - Путсаари, расположенного между Валаамом и Сортавалой. (Дело в том, что там в 1866 - 1918 гг. располагался Сергиевский скит Валаамского монастыря, а сегодня продолжает разрушаться красивая церковь во имя преподобных Сергия и Германа, возведенная в 1896 г. архитектором Н. И. Баранкевичем 42 и с виду напоминающая Всехсвятский храм в Приозерске.) Теперь обе церкви - а точнее, то, что от них осталось, - ждут своего возрождения, ждут монахов-подвижников, строителей-реставраторов да и вообще - простого человеческого внимания и нашего пробуждения от исторического беспамятства.
Авторы благодарят капитан-лейтенанта А. В. Нефедова, куркийокских краеведов И. В. и М. И. Петровых, а также лахденпохского историка Л. Л. Нейкена, ознакомившихся с данной заметкой и предложивших ценные дополнения и поправки к ней, учтенные во втором издании альманаха.


1 Север.- 1991.-№9: Валааму посвящается. - С. 11-24. Назад
2 Там же. - С. 15. Назад
3 Там же. Назад
4 Там же. Назад
5 См. там же. - С. 23, прим. 26. Назад
6 См.: Зимин А. А. Россия на рубеже ХУ-ХУ1 столетий: Очерки социально-политической истории. - М.: Мысль, 1982. - С. 66-89. Назад
7 Север. - 1991. - №9. - С. 23, прим. 26. Назад
8 См.: Русский биографический словарь. - СПб., 1897. - [Т. 8]: Ибак - Ключарёв.- С. 187. Назад
9 Карташёв А. В. Очерки по истории Русской Церкви. - Париж: УМСА-Ргез8,1959.-Т.1.-С.491. Назад
10 Там же.- С. 495. Назад
11 См.: Русский биографический словарь. - СПб., 1897. - [Т. 8]. - С. 188. Назад
12 Послание инока Саввы на жидов и на еретики / Предисл. С. А. Белокурова II Чтения в Обществе истории и древностей Российских. - 1902. - Кн. III, отд. II. - С. 1-94. Назад
13 Лурье Я. С. Савва // Словарь книжников и книжности Древней Руси /АНСССР.ИРЛИ.-Л.:Наука, 1989.- Вып. 2 (вторая половина XIV - XVI в.), ч. 2: Л-Я.- С. 317-318. Назад
14 Цит. по: там же. - С. 318. Назад
15 См.: Строев П. М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российския Церкви / Изд. Археогр. комиссии. - СПб., 1877. - Стб. 127. Назад
16 См.: Лурье Я. С. Указ. соч. - С. 317. Назад
17 См. об этом в нашей статье о Корельской епархии в наст. изд. Назад
18 Временник Императорского Московского Общества истории и древностей Российских. - 1856. - Кн. XXIV, отд. “Смесь”. - С. 37. Назад
19 Тарханная грамота новгородского архиепископа Александра Сенному Троицкому монастырю, 19 мая 1581 г. // Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. - СПб., 1841. - Т. I: 1334 - 1598. -№210.- С. 402-403. Назад
20 Там же.- С. 402. Назад
21 Цит. по: Зверинский В. В Материал для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи. - СПб., 1897.- Т. III. -С. 191. Назад
22 Север.- 1991. - №9.-С. 23, прим. 26. Назад
23 Цит. по: Плигузов А. И. Первые русские описания Сибирской земли // Вопросы истории. - 1987. - № 5. - С. 49, прим. 51. Назад
24 См.: Кунцевич Г. Челобитная иноков царю Ивану Васильевичу. - СПб., 1912.-С. 13. Назад
25 См. там же.-С. 10-11. Назад
26 См.: Макарий (Булгаков М. П.), архиепископ. История Русской Церкви. -СПб., 1874.-Т. VII.-С. 33. Назад
27 См.: Север. - 1991. - №9. - С. 23, прим. 26. Назад
28 См.: Андреев А П. Ладожское озеро. - СПб., 1875. - Ч. 2. - С. 28. Назад
29 В своем письме от 27 мая 1999 г. нашу вольную интерпретацию поправляет Паула Кохо. “Мёкериккё”, по ее мнению, скорее всего означает “беспорядочное нагромождение каменных глыб”, а Макаринсаари - несомненно “остров Макария” (кстати, одно из излюбленных имен в православном монашестве). Назад
30 РывкинВ. Р. По Валааму. - Петрозаводск: Карелия, 1990. -С. 234. Назад
31 См. Озерецковский Н. Я. Путешествие по озерам Ладожскому и Онежскому. - Петрозаводск: Карелия, 1989. - С. 56-59. Назад
32 Там же.-С. 59. Назад
33 См.: Барташ А.; Арсений, иером Шесть столетий Рождество-Богородичного Коневского монастыря. - Коневский монастырь, 1993. - С. 11. Назад
34 Там же.-С. 10. Назад
35 Андреев А П. Указ. соч. - Ч. 2. - С. 29 Назад
36 См.: Валаамский монастырь и его святыни в период расцвета и благосостояния обители. -Л.: Гос. Рус. музей; Фонд возрождения Ленинграда, 1990.-С. 63-64. Назад
37 Путешествие на Валаам, во святую обитель, и подробное обозрение всех его достопримечательностей.-СПб.: Изд. Валаамского монастыря, 1892.-С. 60-61. Назад
38 Валаамский монастырь и его святыни... - С. 66. Назад
39 Рывкин В. Р. Указ. соч. - С. 69. Назад
40 Валаамский летописец: Труды монаха Иувиана. (Красноперова). - М.: Изд-во Спасо-преображенского Валаамского монастыря, 1995. -С. 225. Назад
41 Там же. - С. 85-86 Назад
42 Рывкип В. Р. Указ. соч. - С. 67, 234 Назад





наверх