Материал любезно предоставлен сайтом "РККА".

Стальной потоп.
(с) Павел Аптекарь.

Казалось бы, сил сосредоточенных против Финляндии, было достаточно, чтобы стереть в порошок ее армию, укрепления и всю страну с ее немногочисленным населением. Однако к линии фронта шли все новые эшелоны с пополнением, которое должно было заменить многочисленных убитых и раненых и новыми полнокровными соединениями, прибывшими для наращивания силы удара по маленькой свободолюбивой стране, посмевшей столь упорно отстаивать свою независимость.

К началу марта на Карельском перешейке было сосредоточено уже около 730 тыс.человек, 114 тыс.лошадей, более 40 тыс.автомобилей, почти 5 тыс.тракторов, около 16 тыс.ручных и 6 тыс.станковых и более тысячи зенитных пулеметов, 1911 45-мм, 1717 76-мм, 10-107-мм, 197 122-мм и 36 152-мм пушек, 570 122-мм, 768 152-мм, 96 203-мм и 3 234-мм гаубицы, 22 280-мм мортир и 1045 минометов, всего 6374 орудия и миномета, из них почти четыре с половиной тысячи - калибром 76 мм и выше. [1]

Невиданным доселе было и количество сосредоточенных на таком ограниченном пространстве танков: их было 2620, не считая еще почти 500 бронеавтомобилей [2], многие из которых были также оснащены пушками. Отмечу также, что в ходе боев в начале марта численность личного состава и боевой техники продолжала возрастать.

Группировка финских вооруженных сил на перешейке на 1 марта 1940 г по данным советской разведки насчитывала около 120 тыс.человек, 292 полевых и 64 противотанковых орудия, 108 минометов и не более 30 танков. Колоссальным было и превосходство в воздухе: против почти двух с половиной тысяч боевых машин ВВС РККА и Балтийского флота финны могли выставить не более 130. Таким образом превосходство советских войск над противником выражалось в следующих цифрах: в личном составе - 6,5:1, в артиллерии примерно 14:1, примерно двадцатикратным было превосходство в авиации и абсолютным - в танках.

Превосходство в силах на всем фронте от Финского залива до Баренцева моря было несколько меньшим, но тоже весьма впечатляющим: против примерно 260 тыс.солдат и офицеров, 700 орудий, 50-55 танков (большей частью трофейных советских) и 160 самолетов первой линии шесть советских армий и Балтийский флот имели более миллиона бойцов и командиров, девять с половиной тысяч орудий и минометов, 3500 танков и более трех тысяч самолетов. [3]

Вернемся, впрочем, к Карельскому перешейку, где, бесспорно решалась судьба войны. Советское командование вновь планировало нанести удары на трех направлениях: выборгском, антреасском и кексгольмском, при этом для облегчения прорыва обороны неприятеля намечалось обойти его позиции по льду Финского залива силами 28 стрелкового корпуса, созданного на базе Резервной группы Северо-Западного фронта. Никак не могли красные командармы расстаться и с идеей удара на кексгольмском направлении с многострадального и обильно политого кровью Тайпаленского плацдарма.

28 февраля после мощнейшей двухчасовой артиллерийской подготовки соединения 7 и 13-й армий начали новое генеральное наступление, в ходе которого по замыслу создателей его плана должна была прекратить его существование финская армия а вслед за ней и независимая Финляндия.

Участник боев на перешейке, уже не раз упоминавшийся командир 2-го армейского корпуса генерал Х.Эквист в своем докладе о событиях отмечал большое количество тяжелой артиллерии, вполне отвечавшей современным требованиям и создавшей исключительное огневое превосходство в ходе боевых действий в конце февраля - начала марта. [4]

Еще одно небезынтересное признание финского генерала: “Во время боев на “линии Маннергейма” русскими были введены 28 и 45-тонные танки, их тактика была улучшена и наша артиллерия не успевала их уничтожать. Волны танков врезались в наши позиции. Русские бросали в бой несметное количество средних и тяжелых танков, представлявших собой последнее слово техники.” [5]

Отметим, что насчет несметного количества средних и тяжелых танков генерал Эквист несколько преувеличил: на Северо-Западом фронте оставалась всего одна бригада, оснащенная средними “Т-28”, насчитывавшая немногим более 100 боевых машин, ей же были приданы три из пяти “последних слов техники” - танки “КВ”. Оба остальных усилили 1-ю танковую бригаду. Интересно, что этих “последних слов” было столько же, сколько этих слов в русском языке. Только в отличие от пяти слов русского языка с пятью танками, пусть даже и новейшими, особенных комбинаций не составишь.

70 стрелковая дивизия 28 февраля начала наступление на северную часть полуострова Койвисто. Бои сразу же приняли очень упорный характер. В этой ситуации командование 7-й армии приказало 28 стрелковому корпусу, передислоцировавшемуся на острова Бьоркского архипелага, подготовиться к нанесению флангового удара группировке противника, оборонявшей важный рубеж. В ночь на 29 февраля разведывательные подразделения 86, 91 и 173-й мотострелковых дивизий произвели разведку районов высадки и путей движения. [6]

Первым полком 28-го корпуса, вступившим в бой, был 169 мотострелковый полк 86-й дивизии. 1 марта его батальоны совместно с подразделениями 252 стрелкового полка 70-й дивизии выбили финнов с их последнего плацдарма на полуострове Койвисто (два остальных полка 70-й дивизии прикрывали наступавших от возможного флангового удара с островов Ревон-саари иУуран-Саари) [7] и начали подготовку к штурму островов, но вскоре эта операция была возложена на 10 стрелковый корпус с включением в его состав 42 и 43-й стрелковых дивизий.

На следующий 169 мотострелковый полк получил новую боевую задачу: его действия становились частью подготовки операции по форсированию Выборгского залива. Он должен был очистить от противника острова Туппуран-саари и Тейкарин-саари. Для ее выполнения полк был значительно усилен: ему были оперативно подчинены 109 разведывательный батальон 86-й дивизии, а также 60 и 113-й лыжные батальоны.

60-й лыжный батальон совместно с пулеметной и одной стрелковой ротами 113-го лыжного батальона затемно начал движение по льду, чтобы внезапно атаковать гарнизон островов, но на Туппуран-саари, где были расположены 152-мм батарея и прожекторная станция, заподозрили что-то неладное и зажгли прожектора, при свете которых стали видны люди в белых комбинезонах, передвигавшиеся по льду. Сразу же заработали пулеметы и похожие на призраки силуэты стали падать в снежное покрывало, для многих превратившееся в настоящий саван. Подразделения залегли, поднять их удалось с большим трудом, но атака была все же успешной благодаря тому, что значительная часть сил гарнизона была отвлечена действиями батальона 169 мотострелкового полка, наступавшего при поддержке танков с юго-запада. Удержать остров финнам, насчитывавшим всего около 300 человек, не удалось и они начали отход на Тейкарин-саари. [8]

Своевременные действия этого гарнизона в какой-то степени обеспечили успешные действия гарнизона другого острова - Тейкарин-саари. Выдвижение для атаки острова 109 разведывательного батальона и основных сил 113-го лыжного батальона началось в 4 часа утра, но пройти замеченными не удалось и здесь, при чем подразделения лыжного батальона потеряли ориентировку и вынуждены были присоединиться к боевым порядкам соседних частей, штурмовавших близлежащий Туппуран-саари. [9]

Противник и здесь заставил наступавших залечь, Но командир разведывательного батальона старший лейтенант Васильев сумел под сильным пулеметным огнем поднять своих бойцов в атаку. В полудню была занята примерно треть острова. Однако финны, воспользовавшись тем, что бой разбился на несколько очагов, в каждом из которых они имели преимущество за счет лучшей тактической выучки и знания местности, постепенно взяли лыжников и разведчиков в полукольцо. А с выходом гарнизона Туппуран-саари на Тейкарин-саари, финнам удалось полностью окружить наши подразделения. Высланные на помощь батальон 169 полка и рота 284 полка запоздали с выдвижением и при подходе к острову были остановлены огнем противника, успевшего организовать внешнее кольцо. Группа под командованием старшего лейтенанта Васильева прорвалась после упорного, доходившего до рукопашной схватки боя, но вторая рота 113-го лыжного батальона на одной из опушек приняла свой последний бой. Лыжники сражались до последнего патрона. Последний они оставляли для себя и находясь в безвыходном положении, выстрелили себе кто в висок, кто в сердце.[10] При выходе из окружения группа Васильева оставила в небольшой бане группу раненых, обещая возвратиться с подкреплением. Не получилось. Раненые некоторое время сопротивлялись, но финны подобрались к строению и сожгли истекавших кровью защитников. [11] Такое обращение с раненым противником, похожее на средневековые расправы с ведьмами (такие случаи не единичны, см. главу “Трагедия окруженных”, были также сожжены раненые разведывательного батальона 113 стрелковой дивизии при его отходе с о.Ласси-саари [12]).

Позволим себе небольшое отступление. После боя крейсера “Варяг” и канонерской лодки “Кореец” с японской эскадрой у Чемульпо все корабли европейских держав, стоявшие в корейском порту, взяли на борт раненых русских моряков. Все кроме командира американской канонерки “Виксбург”. По этому поводу командир французского крейсера сказал, что американский флот слишком молод и еще не впитал в себя вековые неписаные флотские традиции. Видимо, молодая финская армия также еще не усвоила европейские традиции гуманного обращения с поверженным неприятелем. Конечно, подобная жестокость могла показаться инквизиторам двадцатого века местью за разрушенный дом, мерзнущую семью или разоренную ферму, но такое изуверство, чем бы оно не было вызвано, заслуживает безусловного осуждения. Отметим, впрочем и другое: Красная Армия в значительной степени утрачивала суворовский завет “Сам погибай, а товарища выручай”, оставляя своих раненых на милость генерала Мороза или рассвирепевшего противника.

В тот день атакующие потеряли 1411 человек убитыми, 552 - ранеными и 80 - пропавшими без вести. [13] На следующий день 86 мотострелковая дивизия готовилась к переправе через залив.

28 февраля перешел в наступление и 10 стрелковый корпус, его 113 стрелковая дивизия имела задачу наступать на ст.Нуора, а 138-я - северо-западнее железнодорожной линии, но в ходе первого дня боев осевая линия действий корпуса несколько сместилась и 513 стрелковый полк 113 дивизии овладел дер Аля-Сомме, а 725 стрелковый полк - дер.Оннела. [14] Полки 138 стрелковой дивизии заняли мызу Карпела и высоты в районе Пурхонен. [15] После перегруппировки, совершенной 29 февраля соединения корпуса 1 марта вновь атаковали противника и к исходу 1 марта 113 стрелковая дивизия овладела полуостровом Лиханиеми, а 138 стрелковая дивизия - ст.Нуора. [16]

На следующий день 113 стрелковая дивизия безуспешно пыталась ворваться по льду Выборгского залива на о.Туркин-саари и полуостров Маяпохья на западном берегу залива. [17] 138 стрелковая дивизия в тот день после напряженного боя вышла к южным окраинам Выборга, где была остановлена упорно сопротивлявшимися частями 4 финской пехотной дивизии. В три часа дня от командира 10-го корпуса пришло приказание вывести из боя 554 и 768 стрелковые полки с последующим их сосредоточением за правым флангом 113 стрелковой дивизии, но в семь часов вечера это распоряжение было отменено и полки возвратились в прежний район.[18] Вряд ли подобная карусель положительно сказалась на боеспособности частей и ходе боевых действий.

3 марта дивизия получила задачу овладеть предместьями Выборга Кангасранта и Каренмяки. После тяжелого боя 554 и 768 полки вышли к железной дороге. На следующий день наступление с целью ворваться, наконец, в город успеха не имело. [19] 5-6 марта дивизия не вела активных действий, 7 марта ее вывели в резерв 7-й армии, где она находилась до 10 марта, а 11 ее перебросили в состав 34 стрелкового корпуса для нанесения удара по Выборгу с севера. [20] Однако подготовка к наступлению заняла ровно столько времени, сколько продолжались боевые действия. К счастью, дивизия не участвовала в бессмысленном и беспощадном штурме в ночь на 13 марта.

В ходе боевых действий с 3 февраля по 6 марта 1940 г 138 стрелковая дивизия потеряла по данным штаба соединения 1347 человек убитыми, 4550 - ранеными, 296 обмороженными и 58 - пропавшими без вести. [21]

27 февраля в распоряжение 34-го стрелкового корпуса перешла 7 стрелковая дивизия, главной которой задачей в наступлении 28 февраля было нанесение удара во фланг противника, оборонявшегося перед 100 стрелковой дивизией и выход на рубеж Пелтола, Кангасниеми, который был занят уже к двум часам дня. [22] Воспользовавшись этим, 100 стрелковая дивизия вышла в район Микколанмяки, а в пять часов утра ее передовой полк овладел западной частью станции Сяйние. К исходу дня третий батальон этого полка, посаженный на танки 1-й легкой танковой бригады занял цементный завод севернее Хиэтама. [23] 7 стрелковая дивизия 1 марта вышла в район Ояла, мыза Конкала, 2 марта она сосредоточилась у юго-восточных окраин Выборга. В последующие двое суток ее части пытались овладеть южной частью города, но всякий раз вынуждены были отходить на исходные позиции. Противник несколько раз переходили в контратаки силами до двух батальонов. 100 стрелковая дивизия вышла на рубеж Хиэтама, мыза Хяюрю и развернулась на юго-восток с целью нанесения удара по Выборгу. [24]

Таким образом достаточно быстрый прорыв укреплений на подступах к Выборгу не привел к взятию главного города Карельского перешейка с ходу. Соединения 34 корпуса вынуждены были приступить к планомерной подготовке штурма, который обещал быть трудным и кровопролитным.

28 февраля перешла в наступление и 123 стрелковая дивизия. Ее задачей было занятие ст.Перо и стрельбища. К исходу дня 272 стрелковый полк занял западный берег р.Перон-йоки, 245 стрелковый полк - пос.Раухала, а 255-й - пос.Вярякоски. На следующий день последний потеснил противника на 2,5-3 км и овладел развилкой дорог в 3 км западнее Вярякоски, остальные части дивизии продвижения не имели. [25] 1 марта 272 стрелковый полк занял развалины железоделательного завода в районе Хиэтама, а 245-й во взаимодействии с 355 стрелковым полком 100-й дивизии овладел ст.Сяйние. 2 марта дивизия была выведена в резерв 7-й армии, где ее получившие большой боевой опыт бойцы и командиры отдыхали и готовились к новым боям вплоть до 6 марта. [26]

13-я легкая танковая бригада 28 февраля совместно с 84-й мотострелковой дивизией овладела северной частью населенного пункта Пиен-Перо и рванулась было к ст.Пилпула, но вынуждена была вновь остановить свое движение у очередного взорванного моста. 29 февраля 13 танковый батальон ворвался на ст.Перо, успех его был закреплен стрелками 84-й дивизии, а 6 танковый батальон перерезал тем временем перерезал железную дорогу юго-западнее Пилпула.[27]

1 марта бригада получила приказ занять пос.Репола, но прорыв в глубину обороны противника не удался, а 2 марта бригаду переподчинили 51-й стрелковой дивизии (той самой которая в 1920 обороняла Каховский плацдарм и с большими потерями взяла укрепления белых на Перекопе). В течение трех дней пехота при поддержке танков вела бои, закончившиеся 4 марта взятием населенных пунктов Суур-Перо и Мююккюля. [28] Сама 84 мотострелковая дивизия не всегда действовала лучшим образом, хотя именно ее саперный батальон довольно быстро восстановил мост через Перон-йоки, по которому прошли танки 13-й бригады. Тем не менее, имея солидную танковую поддержку (помимо 13-й в полосе дивизии действовали и два батальона 20-й танковой бригады) за три дня боев можно было достичь больших результатов, чем продвижение на 10-12 км, хотя и это в боях на Карельском перешейке можно считать неплохим итогом. Следует отметить, что лишь командир 344 полка майор Соколов умело взаимодействовал с танкистами. В бою за ст.Перо он посадил две роты своего полка на боевые машины и лично возглавив десант ворвался в глубину обороны неприятеля. В последующие дни продвижение 84 мотострелковой дивизии замедлилось, а 4 марта и вовсе прекратилось. [29] 9 марта дивизия была выведена в резерв 7-й армии, к этому моменту в ее полках оставалось по 120-150 активных штыков. [30]

28 февраля перешли в наступление дивизии 15 и 23-го стрелковых корпусов 13-й армии. На участке последнего артиллерия значительно облегчила наступление пехоте и танкам, уничтожив несколько десятков огневых точек противника. Особенно успешно действовала в этот день 136 стрелковая дивизия, прорвавшая, наконец, на своем участке главный рубеж “линии Маннергейма” и полностью овладевшая укрепленным районом Ильвес-Муола. [31]

Перешедшая в подчинение 15 стрелкового корпуса 97 стрелковая дивизия также успешно прорвала оборону противника, к вечеру 29 февраля она продвинулась в западном и северо-западном направлениях на 8-10 км, в ее 69 стрелковый полк вышел к ст.Ристсеппяля, а 233-й к платформе Кауккила, где они были остановлены сильным огнем противника, занявшего заблаговременно возведенные полевые укрепления. [32]

На правом фланге 15 стрелкового корпуса 4 стрелковая дивизия заняла населенный пункт Карвонен, причем ее 39 стрелковый полк был атакован нашими легкими бомбардировщиками. [33] На следующий день дивизия получила приказ о выходе в район мыза Вентеля, оз.Мюллю-лампи, т.е. соединению была поставлена задача форсирования р.Вуоксы. [34]

Между тем дивизия встретила более упорное сопротивление и лишь в ночь на 2 марта батальон 39 стрелкового полка сумел овладеть ст.Яюряпяя, выйдя к юго-восточному берегу Вуоксы. Однако бои с финскими частями, отстаивавшими плацдармы на правом берегу продолжались вплоть до 6 марта, когда противник отошел на левый берег в район Вуосалми, [35] не дав тем самым нашим соединениям ворваться на его плечах за Вуоксу и создать тем самым угрозу группировке, оборонявшейся на кексгольмском направлении и продолжавшей удерживать рубеж в районе Тайпале, оз.Суванто-ярви.

97 стрелковая дивизия в течение 1 и 2 марта безуспешно пыталась прорвать оборону неприятеля вдоль железной дороги и только 3 марта 233 стрелковый полк пробился к дер.Апуля, вклинившись в расположение противника на 5-6 км. [36] В тот же день в дивизии был создан подвижный отряд в составе танкового батальона, стрелковой роты и батареи противотанкового дивизиона. В тот же день отряд вышел в тыл финской группировке, оборонявшей плацдарм на правом берегу в районе Апуля, что заставило ее отойти на левый берег в ночь на 4 марта. Днем 4 марта части дивизии пытались форсировать Вуоксу у Хапианиеми, но были отбиты. [37]

2 марта от должности командующего 13-й армией был освобожден командарм 2-го ранга В.Д.Грендаль и этот пост занял комкор Ф.А.Парусинов. По мнению авторов первого тома шеститомной “Истории Великой Отечественной войны” это произошло из-за того, что “Значительно медленнее (чем 7-я армия - П.А,) продвигалась 13-я армия, которая не выдерживала намеченных темпов наступления и тем самым затягивала выполнение общей задачи фронта. В связи с этим 2 марта Ставка сменила руководство 13-й армии, назначив ее командующим комкора Ф.А.Парусинова.” [38] Однако в действительности “Намеченные темпы наступления” не выдерживали ни 10, 19, 28, 34 и 50-й стрелковые корпуса 7-й армии, ни 15 и 23-й корпуса 13-й армии (ее 3-й корпус продолжал стоять на тайпаленском плацдарме и правом берегу Суванто-ярви, не предпринимая новых кровавых попыток прорвать оборону противника), которые продвигались одинаково медленно и из-за сопротивления финнов и из-за плохой организации наступления. Так что причина смещения с поста командующего 13-й армией командарма Грендаля, одного из немногих офицеров русской армии с академическим образованием, уцелевших от репрессий 20-30-х годов в чем-то другом.

Обращает на себя и другая ошибка авторов первого тома. По их мнению двенадцать стрелковых дивизий и пять танковых бригад, награжденных орденами Ленина и Красного Знамени все принадлежали 7-й армии. [39] Однако на самом деле три дивизии из двенадцати упомянутых (17,49,136-я) и одна танковая бригада (39-я) входили как раз в состав 13-й армии. Кроме того авторы просто перепутали воевавшую на Карельском перешейке 90 стрелковую дивизию (она кстати действовала последние полторы недели войны в составе 19-го стрелкового, переданного 2 марта в 13-ю армию) с 40 стрелковой дивизией, тоже орденоносной, но получившей свой орден Ленина еще в 1938 г за бои у оз.Хасан. Любопытно, что авторы, работавшие с документами архива, который тогда назывался ЦГАСА, не удосужились проверить по ним боевой состав армий во время войны.

4 марта 70 и 86-я дивизии начали очередной в истории русской и советской армий Ледовый поход. Зимой 1808/1809 гг. Русский корпус под командованием М.Б.Барклая де Толли форсировал Ботнический залив и появился на побережье Швеции, жители которой были весьма удивлены этому обстоятельству.

В феврале-апреле 1918 г Балтийский флот в сложных ледовых условиях вынужден был покинуть две своих основных базы - Ревель и Гельсингфорс ввиду угрозы их захвата германскими войсками. В тяжелейших условиях, когда на кораблях не хватало людей, продуктов и топлива капитан 1-го ранга Алексей Щастный вывел в Кронштадт основные силы Балтийского флота, сохранив для советской России все линкоры и крейсеры. Однако стоило ему как-то сказать о некомпетентности в морских делах организатора Красной Армии Льва Троцкого, перед делами которого меркнут зверства Атиллы, Чингис-хана и Тамерлана, он сразу же получил обыкновенную большевистскую благодарность за оказанную услугу - пулю. Да еще во всех изданиях по истории гражданской войны вплоть до недавнего времени рядом с его фамилией стояло слово “изменник” [40]

Тем временем на юге страны маленький отряд офицеров и юнкеров отстаивал честь некогда грозной многомиллионной русской армии. Добровольцы под командованием генерала Л.Г.Корнилова и полковника М.Г.Дроздовского, оренбургские казаки первыми бросили вызов чудовищу, воцарившемуся на одной части земного шара и ввергнувшего ее во мрак братоубийственной войны.

В марте 1921 года по льду Финского залива части Красной Армии пойдут на приступ Кронштадта. Жертв среди наступающих было много. А могло быть и еще больше, если бы защитники морской крепости на кораблях и в казематах стреляли бы из своих тяжелых орудий по-настоящему. В ответ на это командующий 7-й армией Михаил Тухачевский при помощи ВЧК устроил оставшимся в живых защитников кровавую бойню, начавшуюся с приказа “пленных, захваченных с оружием, расстреливать на месте.” Тогда будущий маршал отдал и другой приказ: об обстреле линкоров “Севастополь” и “Петропавловск” химическим снарядами. [41] В тот момент эту инициативу пресекли в Штабе РККА. Свою задумку о применении отравляющих веществ Тухачевскому удалось осуществить только в июне - против крестьян Тамбовской губернии, восставших против большевистского произвола. [42]

В марте 1940 года уцелевшие от сталинских чисток участники этих событий командовали полками и дивизиями, а их дети были солдатами и младшими командирами частей, переходивших Финский залив.

К вечеру 4 марта 169 мотострелковый полк захватил плацдарм в районе населенного пункта Харянпян-ниеми. 284-му полку это сделать не удалось: его цепи были встречены у Мухулахти пулеметным огнем и залегли. [43]

70 стрелковая дивизия вышла на западный берег Выборгского залива только утром 5 марта, попутно очистив от финнов острова Тейкарин-саари и Мелан-саари. К утру 6 марта ее части, выйдя на материк на участке Карья-ниеми, Виланиеми, заняли рубеж высота 19,6, южная окраина дер.Хейнлахти, южная окраина Вила-йоки. К исходу дня 68 стрелковый полк овладел лесом в районе Нисапохья, 329 стрелковый полк перерезал шоссе Выборг-Хельсинки на участке Какканпяя-Хейнлахти, а 252-й овладел южной окраиной последнего населенного пункта. [44]

5 марта 330 мотострелковый полк 86-й дивизии овладел полуостровом Питканиеми, остальные части дивизии продвижения почти не имели. [45] 6 марта дивизия действовала более успешно: 330 полк перерезал шоссе Выборг-Хельсинки, выйдя к высотам 14,1 и 16,8 , два остальных полка (169 и 284-й) овладели несколькими высотами в районе Мухулахти. [46]

Таким образом к третьему дню была выполнена одна из главных задач операции - захват плацдарма на западном берегу Выборгского залива и перерыв сообщения по важнейшей магистрали - Хельсинкскому шоссе. Впрочем, пока была перерезана только “старая”, проходившая вдоль побережья дорога. Однако и без того тонкую нить финской обороны, грозившую разрывом то в одном, то в другом месте, пришлось растягивать еще дальше.

В эти дни впервые серьезные хлопоты нашим войскам доставила финская авиация, бомбившая и штурмовавшая двигавшиеся по льду колонны. Для этого противник использовал не только бомбардировщики, но и истребители, особенно оснащенные пушкой французские “Мораны”. Однако действия не многочисленных неприятельских самолетов, встречавших, к тому же серьезное противодействие нашей истребительной авиации не могли, конечно, прекратить переправу войск и боевой техники через залив. Уже к исходу 5 марта на западный берег была переброшена основная часть дивизионной артиллерии. Поэтому, когда финны, сосредоточив до 8 батальонов, перешли в ночь на 7 марта в контратаку, их действия были серьезно затруднены довольно мощным огнем пушек и гаубиц.

Днем 6 марта для развития успеха на плацдарме была сосредоточена 173 мотострелковая дивизия, получившая на 7 марта задачу овладеть рядом высот. Однако в тот день ее полки, не имевшие боевого опыта, часто теряли ориентировку и продвигались медленно, пройдя вместо пяти километров по плану только полтора. [47]

В течение 8 марта 378 мотострелковый полк вышел к высоте 45,7 , выполнив лишь половину боевой задачи на этот день, а 490 полк был остановлен на подступах к дер.Лахтиала [48] На следующий день 378 и введенный в бой 567-й мотострелковые полки вышли к “новому” шоссе Выборг-Хельсинки, пролегавшему в глубине суши и имевшему более удобную для движения трассу. Там они были встречены сильным огнем противника и залегли. 490-й полк во взаимодействии с 330-м полком 86-й дивизии завязал бой за населенный пункт Вила-йоки.[49]

Правофланговая 70 стрелковая дивизия развивала наступление в северо-западном направлении. 7 марта 329 стрелковый полк овладел дер.Нисалахти, где отразил контратаки противника, нанеся ему значительные потери, 252-й - пос.Хейнлахти. 68-й полк не сумел достичь сколько-нибудь значительных успехов. На следующие сутки 329 стрелковый полк вышел к мызе Каккала, а 252-й к населенному пункту Тойвори. [50]

9 марта полки 70 стрелковой дивизии заняли несколько высот, продвинувшись вперед на два с половиной - три километра. [51]

86 мотострелковая дивизия также вела 7-9 марта упорные бои. Ее 330 мотострелковый полк занял окраину дер.Скиппари, 284-й зацепился за окраину Мухулахти, а 169-й овладел несколькими высотами. [52]

Действия соединений 28-го стрелкового корпуса стали развиваться более успешно после переправы по льду на западный берег залива 22 и 62-го танковых полков. 10 марта 330 полк полностью очистил от противника дер.Скиппари и в тот же день занял хутора Кяхяря и Харью, 169 мотострелковый полк занял мызу Нокка, а 284-й наконец-то овладел Мухулахти. [53] 11 марта 330-й полк вместе с 490-м полком 173 мотострелковой дивизии продолжал бой за Вила-йоки, каждый дом которого превратился в маленькую крепость, а 169-й сражался за рощу в районе Нокка, которую занял лишь утром 12 марта. Это было последним успехом дивизии, так как в последний полный день войны ее части продвижения больше не имели. [54]

За время своего участия в боевых действиях (с 29 февраля по 13 марта) 86 мотострелковая дивизия потеряла 1276 человек убитыми, 3337 ранеными и 616 пропавшими без вести. [55]

10 марта один из батальонов 22 танкового полка был придан поротно полкам 173 мотострелковой дивизии, получившей приказ выйти на рубеж нескольких высот и занять хутор Рони. Появление более или менее значительного количества танков судя по всему воодушевило бойцов и командиров дивизии, поскольку они решительнее пошли вперед и впервые за 4 дня полностью выполнили боевую задачу. [56]

11 марта дивизия получила боевую задачу овладеть рубежом Лахтиала, Ала Оутила. В тот день 378 мотострелковый полк вышел к оз.Хейкя-лампи, лишь немного не достигнув заданного рубежа, 567 мотострелковый полк также успешно продвигался вперед и был остановлен противником только у оврага в 800 м восточнее пос. Ниемеля. Переправиться через овраг вечером и ночью не удалось: противник бдительно нес службу охранения, активно используя осветительные ракеты. 490-й полк занимал дом за домом в Вила-йоки. [57]

На следующий день 567 мотострелковый полк сумел преодолеть овраг, но развить свой успех не смог, т.к. был встречен сильным огнем с окраины Ниемеля. 490-му полку удалось овладеть западной частью Вила-йоки. 13 марта дивизия боевых действий не вела. [58]

70 стрелковая дивизия в последние дни войны встретила усилившееся сопротивление противника. Так, 10 марта 68 стрелковый полк не имел продвижения, 329-й оттеснил противника на 500-700 м, а 252-й и вовсе вынужден был отойти на северную окраину Нисалахти. В последующие двое суток части 70 стрелковой дивизии также не сумели достигнуть решительного успеха.[59]

Подводя итог действий соединений 28-го стрелкового корпуса, можно сказать, что они в основном выполнили поставленную перед ними задачу, заняв значительный по фронту и глубине плацдарм на западном берегу Выборгского залива и тем самым охватили правый фланг армии “Карельский перешеек”. Важным результатом их действий было и выход на шоссе Выборг-Хельсинки, что серьезно осложнило снабжение финских войск. Бои на берегу фактически поглотили подавляющее большинство тех немногочисленных резервов, которые финское командование рассчитывало использовать в боях за Выборг. Следует отметить, однако и другое: 11-12 марта продвижение наших соединений либо значительно замедлилось, либо вовсе прекратилось, что свидетельствует о достаточной эффективности контрмер, предпринятых финским командованием, а также некоторой измотанности бойцов и командиров.

По мнению автора форсирование залива можно считать одной из очень немногих удачно спланированных и проведенных операций во время советско-финляндской войны. В этом случае остается однако неясным, что мешало командованию 13-й армии и фронта провести подобную операцию с целью выхода в тыл укреплениям противника в тайпаленском районе, что могло привести к оставлению противником “линии Маннергейма” на этом участке вместо бессмысленных лобовых атак, приводивших только к новым жертвам.

Серьезной угрозой для наступавших дивизий 28-го корпуса в первые три дня их действий на западном берегу Выборгского залива оставались гарнизоны островов Еси-саари, Ревон-саари, Ууран-саари и Суур-саари, с которых противник мог нанести удары в тыл 28-му корпусу и во фланг наступавшим по восточному берегу залива дивизиям 10-го корпуса.

3 марта вошедшая в состав 10 стрелкового корпуса 43 стрелковая дивизия получила задачу овладеть островом Ууран-саари и крепостью Тронгсунд. В тот день дивизии удалось занять лишь южную часть острова. 65 стрелковый полк занял дер.Суйкола, а 147 стрелковый полк зацепился за окраину дер.Тополя. [60]

На следующий день выдвинутая из резерва 42 стрелковая дивизия заняла несколько небольших островов на подступах к островам Ууран-саари и Сунион-саари. [61] 43 стрелковая дивизия продолжала при мощной артиллерийской и авиационной поддержке упорнейший бой на Ууран-саари. К вечеру 4 марта 65 стрелковый полк овладел городом и крепостью Тронгсунд, остальные части полностью захватили весь остров. [62]

Утром 5 марта 43 стрелковая дивизия начала наступление на Ревон-саари, окруженный гарнизон которого сражался с отчаянием обреченных. К исходу дня дивизии удалось лишь зацепиться за кромку северного берега острова. Бои за Ревон-саари продолжались вплоть до вечера 8 марта, когда остров был полностью занят частями 43 стрелковой дивизии. [63]

Поэтому несколько непонятно, почему М.П.Кирпонос приписал захват Ревон-саари своей 70 стрелковой дивизии, которая вела в это время бои уже на западном берегу Выборгского залива. Вероятно у Михаила Петровича произошла аберрация памяти, поскольку в своих воспоминаниях он написал, что Ревон-саари был занят даже раньше, чем Пии-саари. [64]

9 марта совместная операция 42 и 43-й дивизий привела к занятию острова Сунион-саари и нескольких мелких островов вблизи западного побережья Выборгского залива. Попытка 455 и 459-го стрелковых полков ворваться на берег была отражена сильным ружейно-пулеметным огнем финнов. Подразделения залегли неподалеку от прибрежных валунов, дававших прикрытие атакующим. С наступлением темноты полки отошли на занятые незадолго до этого острова.[65]

В течение последующих дней вплоть до прекращения боевых действий обе дивизии упорно сражались за плацдармы на западном берегу. В боях 10-11 марта успех более сопутствовал 43 стрелковой дивизии, которая к исходу 11 марта овладела пос.Репола. 12 марта ей не удалось развить успех, все ее атаки были отбиты. С утра следующего дня части дивизии готовились к новому наступлению, но пока шли сборы, из штаба 10 стрелкового корпуса была получена директива о прекращении боевых действий в связи с подписанием мирного договора. [67]

42 стрелковая дивизия по 11 марта не сумела захватить даже небольшого клочка территории на побережье залива и лишь 12 марта 455 стрелковому полку удалось захватить пос.Вахваниеми, а затем несколько продвинуться на северо-запад. Некоторый успех сопутствовал 455 и 459-му полкам и в бессмысленной утренней атаке 13 марта, но новое шоссе Выборг-Хельсинки на этом участке перерезано не было.[68] Так что утверждения авторов “Истории Великой Отечественной” о плацдарме в 40 км по фронту и 13 в глубину сильно преувеличены. Не вполне правдиво отображает обстановку на Карельском перешейке и карта. [69]

Также входившая в состав 10 стрелкового корпуса 113 стрелковая дивизия в период с 5 по 8 марта неоднократно пыталась по льду ворваться на острова Веяйсяйен-саари и Туркин-саари, но только к исходу 6 марта ее 725 стрелковый полк сумел овладеть двумя островками - крошечными точками на картах, прикрывавшими подход к Туркин-саари: Пиени-Неума-саари и Сури-Неума-саари. [70]

9 марта после серии неудачных атак 579 стрелковый полк, воспользовавшись отходом противника, наконец, занял Туркин-саари, а 513 стрелковый полк после упорного боя зацепился за южную оконечность полуострова Маяпохья на западном берегу залива и создал плацдарм площадью около одного километра. [71]

На следующие сутки 513 стрелковый полк расширял занятый плацдарм, продвигаясь на север, 725 стрелковый полк овладел частью острова Поркан-саари, а 679-й полк -северной окраиной пос.Вахваниеми. [72]

11 марта 725 стрелковый полк занял населенный пункт Поркан-саари и полностью очистил одноименный остров от противника. На следующий день 113 стрелковая дивизия вышла на рубеж мыза Ахокас, мыза Кии, населенный пункт Тайпале, где и встретила известие о мире. [73]

5 марта после короткого перерыва возобновились бои за Выборг. Понесшая большие потери в предыдущих боях 7 стрелковая дивизия на этот раз сковывала противостоящие финские части, а главный удар поручался 95 стрелковая дивизия. [74] Подразделения дивизии, преодолев надолбы, вынуждены были залечь перед проволочными заграждениями, лишь один первый батальон 241 стрелкового полка сумел захватить одну из высот. [75]

7 марта дивизия согласно приказу командира 34 стрелкового корпуса пыталась прорваться к заливу Суомен Веденпохья, но продвинулась всего на 500-700 м. День женского праздника был для дивизии более счастливым: 241 стрелковый полк овладел высотой, а 90-й - еще одной, но развить успех не удалось, наступление на одно из выборгских предместий - Карьяла захлебнулось у его окраин. [76]

Еще меньшими были успехи 7 стрелковой дивизии: в течение двух дней ее полки либо топтались на месте, либо вышли к переднему краю противника, дорого оплатив пройденные несколько сот метров. [77] Сражения, в которых дивизия непрерывно участвовала с 12 февраля разредили атакующие цепи, которые пополнялись за счет выделения людей из тыловых подразделений. 9 марта в 27 стрелковом полку насчитывалось около 400 активных штыков, в 257-м - менее 300 и лишь в получившем пополнение 300-м - около 900. [78]

9-10 в выборгском секторе было довольно тихо. Советские соединения готовились к очередному штурму, который должен был стать решающим. 7 стрелковая дивизия принимала пополнение, направленное большей частью в наиболее обескровленный 257 стрелковый полк. [79] 11 марта была получена очередная директива об овладении Выборгом, причем для более успешных действий 7 стрелковая дивизия получила в оперативное подчинение 165 танковый батальон недавно прибывшей на фронт 29-й танковой бригады и 8-м отдельным дивизионом бронепоездов. Однако танкисты не оправдали возлагавшихся на них надежд. Они действовали весьма вяло и нерешительно, нередко останавливаясь перед такими препятствиями, которые преодолевали подразделения танкового батальона дивизии. Тем не менее полки сумели ворваться в предместья Выборга. 27 стрелковый полк достиг ипподрома, где и был остановлен, 257 стрелковый полк вышел к южной окраине Кангасранта, захватил несколько домов, но не сумел развить свой успех, а 300-й овладел районом кладбища в 300 м юго-восточнее одного из районов старого Выборга - Ристимяки. [80]

12 марта дивизия получила задачу овладеть железнодорожным депо Ристимяки-Киесиля, после чего полностью очистить от противника южную часть Выборга. Однако в упорных боях части дивизии сумели занять лишь несколько домов, продвинувшись всего на 300 м. [81]

В половину одиннадцатого вечера 12 марта, когда делегации обеих сторон уже подписали мирный договор, пришло распоряжение о штурме города, который согласно договору становился частью СССР. Тем не менее, зная об этом, командование 7-й армии отдало приказ, [82] который по сути дела был преступным, поскольку обрекал на разрушение один из красивейших городов Ленинградской области с его неповторимой архитектурой, сложившейся за многие столетия, обрекал он на смерть и увечья многие тысячи бойцов и командиров. Какова же была цель? Запугать Финляндию, показать, что дорога на финскую столицу открыта для Красной Армии. [83] Однако это было больше похоже на размахивание кулаками после драки, только стоили эти жесты очень дорого.

Согласно отданному приказу 7 и 95-я стрелковые дивизии, последняя из которых лишь к вечеру овладела юго-восточной окраиной одного из предместьев Выборга - Карьяла, [84] начали ночной штурм города в половине двенадцатого. Финны, похоже, не предполагали от советского командования наступления, которое далеко переходило за рамки обыкновенного советского идиотизма. Поэтому их сопротивление нарастало по мере приближения утра, к этому времени 300 стрелковый полк занял Топикала, 27 стрелковый полк - фабрику в районе Ристимяки, а 257-й - южную часть Кангасранта. [85] 95 стрелковая дивизия, наконец, полностью овладела Карьяла и вышла к железной дороге, которая проходит в полукилометре к юго-запад от нее. [86]

Таким образом соединениям 34-го стрелкового корпуса удалось занять большую часть Выборга, но говорить о полном овладении города вряд ли позволительно, поскольку финские полки и батальоны продолжали удерживать северную и северо-западную часть города и разрушенный вокзал.

5 марта части 100 стрелковой дивизии начали наступление на ст.Таммисуо на железной дороге Выборг-Антреа в 4 км от Выборга, но встреченные сильным огнем противника продвинулись только на несколько сот метров. [87] Не имели они ощутимого успеха и 6 марта. 7 марта в состав 34 стрелкового корпуса вошла 24 стрелковая дивизия, получившая задачу овладеть мызой Кайретиля и дер.Койвикохви-маяние. 100 стрелковая дивизия получила приказ овладеть рубежом цементный завод в районе Таммисуо, Костела, Лайтала. [88]

168 стрелковый полк 24 дивизии (остальные два стрелковых полка находились во втором эшелоне) к исходу дня вышел на железную дорогу в районе высоты 7,5 и закрепился в полукилометре к западу от последней ввиду невозможности дальнейшего продвижения без отставших тылов и артиллерии. [89]

331 стрелковый полк 100-й дивизии оседлал 7 марта дорогу левее 168 стрелкового полка, а 355 стрелковый полк занял дома восточнее ст.Таммисуо. Неподалеку от нее вел бой и 85-й полк. [90] 24 и 100-я стрелковые дивизии вечером 7 марта получили приказ захватить ночной атакой пос.Мусталахти и ст.Таммисуо. Однако внезапного удара не получилось, 168 стрелковый полк был остановлен сильным огнем из стрелкового оружия у проволочного заграждения в полукилометре от Мусталахти, 331 стрелковый полк занял кладбище юго-западнее поселка, а 355 стрелковый полк продолжал бой за восточную окраину Таммисуо. [91]

8 марта 168 стрелковый полк продолжал медленно продвигаться вперед и к исходу дня занял перекресток железной и грунтовой дорог рядом с известковым карьером, 331 стрелковый полк занял такой же перекресток северо-западнее карьера, а остальные части вели бой за Таммисуо. [92]

9 марта соединения корпуса получили передышку и согласно распоряжения штаба закреплялись на достигнутых рубежах, одновременно готовясь к новому наступлению, выясняя характер укреплений противника на занимаемых участках. В это день 24 стрелковая дивизия была выведена из состава 34-го корпуса, а вместо нее в бой ввели 91 мотострелковую дивизию. [93]

На 11 марта 100 стрелковая дивизия получила приказ атаковать противника в районе цементного завода и овладеть к исходу дня районом Кангас, Инетиля, 91 мотострелковая дивизия, принявшая часть позиций 100 стрелковой дивизии, должна была занять рубеж Лавола, Сулку, Раукио. [94] Однако противник продолжал упорно оборонять занимаемые позиции и лишь 85 стрелковый полк имел небольшое продвижение, остальные полки остались в тот день на прежних позициях. [95] Переброшенная из Сибири 91 мотострелковая дивизия, принявшая первый бой в заснеженных лесах Карельского перешейка, действовала не лучшим образом: пехотинцы, саперы, танкисты и артиллеристы слабо взаимодействовали друг с другом и потому несли чрезмерно большие потери, плохо работал телефонная связь, а взводные и ротные командиры не умели в достаточной мере руководить подразделениями, поэтому их действия имели хаотический характер. [96]

К этому следует добавить несогласованность действий 100 и 91-й дивизий при смене частей на передовой, благодаря чему финны сумели вновь занять уже, казалось бы безвозвратно потерянную под натиском превосходящего противника восточную окраину Таммисуо.

Однако надо отдать должное командованию соединения, которое сумело нанести мощный удар во время часовой артиллерийской подготовки, в ходе которой на полуторакилометровом участке было сосредоточено более 150 орудий. 613 мотострелковый полк был неоднократно контратакован неприятелем, однажды его левый фланг стал отходить, но решительные действия первого батальона 503-го полка заставили финнов ретироваться. К вечеру 11 марта 613 мотострелковый полк овладел высотой восточнее Таммисуо, а 561-й полк, охватывая этот злосчастный населенный пункт с юго-запада, занял лесопильный завод. В ночь на 12 марта первый батальон этого полка, наконец, овладел станцией. [97]

12 марта по планам командования 100 стрелковая дивизия наносила удар на Лавола, а 91 мотострелковая дивизия на Авунен, Кангассаари. В предпоследний день войны 613 мотострелковый полк вновь не снискал лавров, встреченные сильным огнем его подразделения залегли на восточной окраине пос.Таммисуо, но его соседи действовали более удачно: второй батальон 561 мотострелкового полка занял школу и клуб поселка, тем временем 9-я рота 503 мотострелкового полка в 12-00 ворвалась на юго-западную окраину поселка. К вечеру там закрепились два батальона этого полка. [98]

100 стрелковая дивизия 12 марта вынуждена была заниматься разминированием и разграждением и активных действий не вела. Ночью и утром 13 марта 91 и 100-я дивизии продолжали уже никому не нужное наступление, в ходе которого полки 100 стрелковая дивизия заняла населенный пункт Мусталахти [99], а 503 и 561-й полки 91 мотострелковой дивизии полностью заняли Таммисуо и находящийся неподалеку кирпичный завод, захватив при этом более 60 пленных [100]

В полдень 13 марта финские солдаты начали выходить из своих окопов, и показывая нашим бойцам и командирам на часы, знаками объясняли им, что война закончилась. Те настоящие счастливцы, уцелевшие в этой войне, вскоре вышли на нейтральную полосу с одной и другой стороны условной линии, еще только что называвшейся фронтом, жестикулировали, обменивались куревом, оживленно жестикулировали, радуясь тому, что им удастся встретить близкую весну, увидеть своих родных, близких, друзей. Они словно забыли, что всего несколько часов назад смотрели друг на друга исключительно через прорезь прицела и ходили в жестокие штыковые атаки. Такие стихийные братания,[101] случаи которых были отнюдь не единичны, лишний раз доказывали, что у простых людей, на плечи которых лег самый черный и неблагодарный труд любой войны - убивать себе подобных не было озлобления друг против друга (я не могу представить что-то подобное в конце Великой Отечественной) а значит все проблемы политики вполне могли решить за столом переговоров.

50 стрелковый корпус, поддерживаемый 13 и 20-й танковыми бригадами, продолжал наступление на ст.Тали и Репола. Выполнение этой задачи было крайне затруднено ввиду того, что финны открыли шлюзы Сайменской системы, создав тем самым зону затопления, в районе севернее Таммисуо, ст.Тали, Юлевеси, Юустила, Лавола. [102]

Довольно любопытно описание этих боев в ”Истории Великой Отечественной войны: “На подступах к Выборгу в районе Сайменского канала нашим наступавшим частям пришлось преодолеть зону затопления, искусственно созданную финскими войсками. В верховьях канала были открыты шлюзы, вследствие чего вода поднялась на 6 метров и ледяные потоки устремились по системе озер и рек, затопляя все на своем пути. В районе станции Тали уровень воды поднялся 2,5 метра. Огромные площади превратились в непроходимые ледяные топи. Советские воины шли по пояс в воде на штурм укрепленных позиций противника. Район затопления был преодолен. [103] Интересно, понимали ли авторы, что пишут? Можно и нужно восхищаться героизмом наших бойцов и командиров, преодолевавших зону затопления, но у авторов они оказываются не просто чудо-богатырями, а какими-то потомками циклопов и динозавров: вода поднялась на два с половиной метра, а им все равно по пояс...

Тем не менее наши части и соединения продвигались вперед. 5 марта 348 стрелковый полк при поддержке 15 танкового батальона 13-й бригады овладел Маниккала, после чего стрелки и танкисты получили однодневную передышку. [104]

Вышедшая вечером 6 марта к линии фронта 123 стрелковая дивизия получила задачу на следующий день наступать на ст.Тали и далее на пос.Юлевеси. 7 марта наступление возобновилось, но совместные действия 51 стрелковой дивизии и 13 танковой бригады не имели успеха [105], а 123 стрелковая дивизия при поддержке 20 танковой бригады продвинулись всего на полтора километра. [106]

На следующий день 245 стрелковый полк овладел ст.Тали, а 272-й выдвинулся к юго-западу от станции. [107] Части 51 стрелковой дивизии вместе с батальонами 13 танковой бригады вышли на подступы к Репола, где вынуждены были остановиться у взорванного моста.[108] 9 марта 272 стрелковый полк занял мызу Лейтюлю, но был контратакован финнами и вынужден был отойти на исходный рубеж - берег реки в километре юго-западнее ст.Тали, но отпраздновать даже маленькую победу финнам не удалось: 255 стрелковый полк стремительной ночной атакой вновь овладел Лейтюлю. 245 стрелковый полк вышел на рубеж северо-западнее населенного пункта Лихопатка. [109]

10 марта 255 стрелковый полк занял пос.Род, а 272-й обошел пос.Репола с севера, охватывая тем самым финскую группировку, занимавшую этот населенный пункт, тем не менее противник продолжал оборонять свои позиции в этом секторе. [110]

11 марта в состав 50 стрелкового корпуса была введена 24 стрелковая дивизия, получившая задачу к исходу дня выйти на рубеж Турнико-лампи, оз.Кивиярви. Сколько-нибудь заметный успех имел только 274 стрелковый полк, занявший вместе 9 танковым батальоном 13 бригады населенный пункт Перроахо. [111]

123 стрелковая дивизия 11 марта сумела продвинуться лишь на 500-700 метров, поскольку уровень воды продолжал прибывать и бойцы и командиры не могли передвигаться в ледяной воде привычными темпами. На следующий день комбриг Ф.Ф.Алябушев не стал бросать своих подчиненных в бессмысленные атаки. [112]

Однако остальные дивизии 50-го корпуса продолжали наступление. 274 стрелковый полк утром 12 марта занял хутора в районе мыза Анискала,а к вечеру вышел к южной окраине пос.Нурмилампи, где завязал бой при поддержке 13 танковой бригады. 168 стрелковый полк находился во втором эшелоне в районе Перроахо,а 7-й к исходу дня овладел восточной окраиной Репола, [113] которая была взята совместными усилиями частей 24 и 51-й стрелковых дивизий и 13 танковой бригады в ночь на 13 марта. А Нурмилампи полностью очисть от противника не удалось, была занята только южная часть этого населенного пункта. [114]

Активные боевые действия продолжались и на фронте 13-й армии, командование которой приняло решение о разгроме кексгольмской группировки противника путем выхода ей во фланг с плацдармов на р.Вуокса. Однако для этого необходимо было сначала захватить эти плацдармы, а затем их удержать.

Это и пытались сделать 4 и 97-я стрелковые дивизии, входившие в состав 15-го стрелкового корпуса. Первая из них вела бои недалеко от оз.Вуокси-ярви, а вторая - несколько выше по течению.

5 марта 4 стрелковая дивизия получила приказ форсировать Вуоксу и овладеть дер.Миккола, но в тот день части дивизии продолжали бои по очищению южного (правого) берега Вуоксы, в ходе которых подразделения противника вынуждены были оставить занимаемые участки на правом берегу и полностью переправиться на левый берег. [115] 6 марта дивизии был предоставлен отдых, а вместе с ним 229 стрелковый полк 8 стрелковой дивизии в оперативное подчинение вместо находившегося в резерве армии 101 стрелкового полка, только начавшего выдвижение на фронт. Командование дивизии разработало план операции по захвату плацдарма, согласно которому 220 стрелковый полк после смены его частями 17 мотострелковой дивизии должен был разворачиваясь из-за левого фланга 39 стрелкового полка, форсировать Вуоксу, захватив сначала остров Васика-саари для занятия более выгодных исходных позиций. [116] Однако к этому моменту дивизия имела значительный некомплект: в боях с 1 по 5 марта ее полки потеряли 466 человек убитыми, 1912 ранеными и 22 пропавшими без вести. Больше других пострадал 39 стрелковый полк, все стрелки которого были сведены в один батальон. [117]

7 марта во время атаки на Васика-саари сводного батальона 39 стрелкового полка и 229-го полка последний под огнем противника стал беспорядочно отходить, увлекая за собой и цепи 39-го полка, чем, разумеется, попытался воспользоваться противник. В этот раз ему не удался стремительный и разящий удар. В бой был введен 220 стрелковый полк, который огнем из всех видов оружия заставил финнов вернуться на исходные позиции. [118] На следующий день части 4 стрелковой дивизии не вели активных действий, а с подходом свежего 101 стрелкового полка 39 и 220-й были выведены в резерв для отдыха и пополнения. На 9 марта 101 стрелковый полк получил приказ захвата плацдарма на левом берегу Вуоксы в районе Вуосалми, Мюллюлампи, но все его атаки были отбиты. [119]

На следующий день 101 стрелковому полку удалось, наконец, форсировать реку по льду и после жестокого боя занять лес в районе Ниемеля. [120] 11 марта 101-й и оба артиллерийских полка были переданы в оперативное подчинение 8 стрелковой дивизии, в составе которой они и вели упорные бои за расширение плацдарма, впрочем, без особого успеха: за двое с половиной суток они продвинулись на километр полтора, выдержав 12 марта несколько серьезных контратак противника. Некоторые подразделения 8 стрелковой дивизии были даже потеснены, но плацдарм был сохранен. [121]

97 стрелковая дивизия 5 марта начала операцию по форсированию Вуоксы в районе Хапианиеми. К вечеру второму батальону 233 стрелкового полка удалось зацепиться на левом берегу. Ночью на захваченный плацдарм были переправлены два других батальона. [122] 6 марта им удалось расширить плацдарм до двух километров по фронту и одного в глубину, но дальнейшие атаки успеха не имели, причем наступавшие понесли ощутимые потери. [123] Уже в этот день серьезные затруднения у наступавших вызывал фланговый огонь с островов Витса-саари и Муста-саари. Но наибольшую роль гарнизоны этих островков сыграли 7 марта, когда части 4 пехотной бригады, переброшенные из Приладожской Карелии, контратаковали 233 стрелковый полк. Командир посланного на подкрепление 136 стрелкового полка совершил грубейшую тактическую ошибку: вместо того, чтобы переправиться на плацдарм, он повел полк в атаку правее него, но вынужден был прекратить ее под огнем с левого берега и островов, а затем и отвести подразделения на правый берег. Ошибка эта обошлась очень дорого: в ночь на 8 марта понесший значительные потери 233 стрелковый полк оставил плацдарм. [124]

На следующий день полки готовились к новым операциям, но на этот раз план предусматривал в первую очередь овладение островами и лишь потом - плацдармом на левом берегу Вуоксы.

9 марта разведрота дивизии и 69 стрелковый полк овладели Витса-саари, но атаки следующего дня на Муста-саари успеха не имели. [125] Только 11 марта 69 стрелковый полк занял Муста-саари, а второй батальон 233 стрелковый полк -плацдарм на левом берегу. После этого он был сменен первым и третьим батальонами, которым весь день пришлось отбивать контратаки финнов. [126] На этот раз им не удалось ликвидировать плацдарм, но и о развитии наступления с него до усиления частей дивизии или ее смены более свежими частями не могло быть и речи. 69 стрелковый полк весь день 12 марта занимался ликвидацией снайперов и автоматчиков-елочников в глубине леса на Муста-саари. [127]

Следовательно, слова о том, что “13-я армия, форсировав реку Вуокси в двух местах, развивала удар на Кексгольм, угрожая окружением двум финским дивизиям” [128] не более, чем плод фантазии авторов “Истории Великой Отечественной”, либо абзац, включенный по указанию идеологического отдела ЦК. Отметим, что даже в случае более успешных действий по форсированию Вуоксы при развитии наступления с плацдармов нашим войскам пришлось бы столкнуться с многочисленными естественными препятствиями, которых на протяжении 45-50-километрового пути до Кексгольма было немало, как и на всем Карельском перешейке.

Следует отметить, что советским войскам удалось выполнить главную задачу - прорыв третьей укрепленной полосы противника и продвижения на север и северо-запад, равно как и то, что и после прорыва темпы продвижения были очень невысокими: за 14 дней соединения 7 и 13-й армий прошли с боями от 15 до 35 км и так и не смогли полностью овладеть Выборгом. В течение мартовских боев силы сторон, сосредоточенные на перешейке, несколько возросли, несмотря на значительные потери. К 13 марта армия “Карельский перешеек” насчитывала 124 тыс.человек, 283 полевых и 72 противотанковых орудия, 96 минометов, 120-130 самолетов и 30 танков. 6 марта количество орудий и минометов было даже несколько большим: 316, 100 и 108 соответственно. Советское командование сосредоточило против них просто гигантскую силу: почти 760 тыс.человек, более 7100 орудий и минометов, почти 3 тыс.танков, более 600 бронемашин и 2 тыс.самолетов. [129] Напомню, что в июне 1944 г. финскую оборону прорывали, причем более успешно всего 260 тыс.человек при поддержке 5,5 тыс орудий, 900 реактивных минометов, более 600 танков и 700 самолетов против 100 тыс.человек, 960 орудий и минометов, 110 танков и 200 самолетов финнов. [130]

2. В междуозерном районе

В начале марта боевые операции развернулись также в Приладожской и Средней Карелии, где перед 8 и 15-й армиями стояла задача прервать почти непрерывную цепь поражений и неудачных наступлений.

3 марта части 37 мотострелковой дивизии после упорного боя заняли остров Зуб. [131] После этого штаб 15-й армии разработал план новой операции по захвату злосчастного для десантников острова Максиман-саари. 6 марта после часовой артиллерийской подготовки первый батальон двинулся при поддержке танковой роты в атаку, которая на этот раз была проведена хорошо: десантники на лыжах шли непосредственно за танками, а часть - прямо на броне. К исходу дня Максиман-саари был полностью очищен от противника. Потери бригады были гораздо меньшими, чем в предыдущих неудачных операциях: 52 человека убитыми и 96 ранеными. [132]

Вот что сообщал в Ставку штаб 15-й армии: “Противник оборонял острова... следующими силами:

а) Максиман-саари 4-я рота 39 пехотного полка, усиленная 4-6 станковыми пулеметами, 4-6 минометами и одним орудием.

б) Петя-саари - две роты 38 пехотного полка, усиленные 6-8 станковыми пулеметами.

в) Паймион-саари 4-я рота 38 пехотного полка с 3-5 станковыми пулеметами, 2-3 минометами и 2 орудиями ПТО.

37 стрелковая дивизия (без 20 стрелкового полка) с двумя батареями 33 гаубичного артполка, вторым дивизионом 72 гаубичного артполка, батареей 392 гаубичного артполка, отдельной минометной ротой, ротой 357 танкового батальона, 204 воздушно-десантной бригадой и тремя лыжными эскадронами к 21.00 6 марта овладела Максиман-саари, Петя-саари, Паймион-саари и утром 7 марта был занят Ханко-саари.

Противником оставлено до 500 трупов. (Цифра сомнительная - и 38, и 39-й финские пехотные полки понесли большие потери, поскольку не выходили из боев с середины декабря - П.А.) Взято 12 человек пленных. Трофеи: 3 37-мм пушки, 2 81-мм миномета, 13 станковых и 19 ручных пулеметов, 305 винтовок, 13 автоматов...

Наши потери: убито 87 человек, ранено - 331 человек. Подбито 7 и утонуло 4 танка Т-26, подбито 2 станковых пулемета. Сбит один самолет СБ.

После мощной двухчасовой артиллерийской подготовки по о.Петя-саари и Паймион-саари с рядом ложных переносов артогня на о.Максиман-саари и Вуоратсу и авиационной подготовкой перед атакой 247 стрелковый полк с батареями 170 артполка и 103 противотанкового дивизиона, ротой 357 танкового батальона при поддержке двух дивизионов 170 артполка в 10 часов повел наступление на Паймион-саари. Первые эшелоны пехоты ползли с бронещитками. Атака была произведена в полном взаимодействии с артиллерией, минометами и танками. 247 стрелковый полк к 13.00 овладел Паймион-саари.

91 стрелковый полк (без батальона) с батареями 170 артполка и 103 противотанкового дивизиона при поддержке дивизиона 72 гаубичного артполка, двух батарей 33 гаубичного артполка в 10 часов 40 минут начал наступление на Петя-саари. Первые эшелоны пехоты ползли с бронещитками. Хорошо организованное и осуществленное взаимодействие пехоты, артиллерии и танков, а также бомбардировочные и штурмовые действия авиации обеспечили захват острова. Противник оказывал упорное сопротивление. 91 стрелковый полк к 18.00 овладел Петя-саари.

204 воздушно-десантная бригада, 74, 78 и 79-й лыжные эскадроны до 14.00 составляли резерв командарма.

В 13.00 было принято решение овладеть о,Максиман-саари. Вся дивизионная артиллерия и авиация с 15.00 до 16.00 были переключены на подавление и уничтожение живой силы и огневых средств на острове Максиман-саари, а с 16.00 на подавление противника на побережье Ладожского озера...

После мощной артиллерийской и авиационной подготовки 204 воздушно-десантная бригада с тремя лыжными эскадронами, 68 отдельным разведывательным батальоном при поддержке роты танков и артиллерии в 16.00 на лыжах бросилась в атаку. Несмотря на упорное сопротивление противника 204 воздушно-десантная бригада к 18.00 овладела Максиман-саари. Уничтожение отдельных мелких групп противника было закончено к 21.00. Утром 7 марта одним лыжным эскадроном был взят остров Ханко-саари...

В этом бою 37 стрелковая дивизия и 204 воздушно-десантная бригада почувствовали свою силу и способность уничтожать противника.

Танки вели пехоту к окопам противника, непрерывно поддерживая ее огнем из пулеметов и орудий, подавляя и уничтожая огневые точки противника...

Авиация произвела 522 самолето-вылета. Сброшено 90 тыс. килограммов бомб. Истребители штурмовыми действиями не допустили подхода резервов противника для контратак с материка и о.Вуоратсу и расстреливали на льду отступающие группы белофиннов...

Соединения 15-й армии одержали первую крупную победу...” [133]

Вполне понятно удовлетворение командования армии от первой удачной операции, особенно если учесть, что десантники и стрелки шли по льду, буквально усеянному неубранными трупами товарищей, погибших в бездарно проведенных предыдущих атаках на острова. Большое значение имело и то, что с этого момента коммуникации 168 стрелковой дивизии по льду Ладожского озера были избавлены от постоянных обстрелов и нападений. Но если учесть соотношение сил сторон, то станет ясно, что слова о “крупной“ победе были чересчур громкими. По сути дела стрелковая дивизия, усиленная десантниками, лыжниками и танками, (6 батальонов двух стрелковых полков, разведбатальон, три воздушно-десантных батальона, плюс 3 лыжных эскадрона) поддержанная довольно мощной авиационной группировкой нанесла поражение... одному пусть даже усиленному батальону противника. И это крупная победа? Скорее это можно назвать раздавливанием противника на одном отдельном участке фронта.

В ночь на 12 марта в бою впервые приняла участие и 201-я воздушно-десантная бригада, поддержанная танками и артиллерией 37-й дивизии. Она наступала на о.Лункулан-саари и полуостров Уксаломие, охватывая правый фланг 4-го армейского корпуса генерала Хеглунда, принесшего столько неприятностей нашим соединениям за время войны. К вечеру 12 марта бригада полностью овладела Лункулан-саари и часть полуострова. На следующий день планировался захват той части полуострова, которая оставалась у противника, но подготовка к операции длилась как раз до того момента, когда ее надо было отменить ввиду получения директивы о прекращении боевых действий. [134]

5 марта в очередное наступление перешла и 25 мотокавалерийская дивизия, но единственным его результатом в тот день было продвижение всего на 700-800 м., после чего операция была приостановлена и соединения 8-го стрелкового корпуса начали подготовку к новым боям. [135] Однако 8 марта 72 стрелковая дивизия перешла в наступление без распоряжения вышестоящего командования [136], которое постфактум санкционировало новую операцию. 9 марта 25 мотокавдивизия вновь атаковала противника, но сумела продвинуться всего лишь на 100-200 м, после чего ее подразделения не отошли на исходные позиции, а окопались, сделав ходы сообщения в полутораметровом снегу. [137] Это сократило дистанцию последнего броска и на следующий день спешенные кавалеристы овладели несколькими высотами в районе населенного пункта Ниемеля. [138] Два последних дня 25-я дивизия вела бои за другие высоты в районе того же населенного пункта, финские подразделения, оборонявшиеся в этом секторе, отошли к следующей возвышенности, расположенной в 2 км западнее. [139]

Даже наиболее успешно продвигавшиеся 11 и 37-я дивизии вклинились в оборону противника всего лишь на 9-12 км, нанеся частичное поражение подразделениям противника, [140]

Однако до г.Сортавала, где под угрозой охвата по мнению покойного М.И.Семиряги оказался почему-то не 4-й армейский корпус, воевавший в Приладожье, а группа Талвела [141], сражавшаяся вообще-то всю войну против 1-го, а затем и 14-го стрелковых корпусов в Средней Карелии надо было пройти еще 30 км по берегу Ладоги или в два раза больше по ее берегу.

2 марта получила приказ о наступлении во фланг Лоймоловской группировке противника 75 стрелковая дивизия, входившая по прежнему в состав 1 стрелкового корпуса. Накануне, в ночь на 29 февраля подразделения ее 34 стрелкового полка овладели несколькими высотами южнее излучины р.Вигарус-ярви. 3 марта подразделения 34 и 115-го стрелковых полков заняли еще несколько высот на западном берегу Вигарус-ярви и были остановлены. [142]

4-6 марта части дивизии приводили себя в порядок и готовились к новому наступлению.

7-10 марта в наступлении принимали участие 28 и 115-й полки, а также дивизионный лыжный батальон. В течение четырех дней они продвинулись на 4-5 км и заняли несколько высот. [143] 11 марта наступление продолжалось, до трех часов дня подразделения 28 стрелкового полка продвинулись на полтора километра, но в этот момент группа финских лыжников просочилась в тыл полка, уничтожила транспорт с боеприпасами, нарушила связь штаба с батальонами, которые вынуждены были развернуть часть сил для очищения тылов. Финны по своему обыкновению не стали дожидаться боя с превосходящими силами и вернулись к своим. [144]

В ночь на 12 марта полк был сменен на позициях тремя полками 24-й мотокавдивизии (56,70 и 157-м, четвертый полк дивизии занимал позиции на южном берегу оз.Киви-ярви). Дивизия готовилась к новому наступлению, но оно оказалось ненужным ввиду окончания боевых действий. [145]

18 мотокавполк в ночь на 1 марта произвел вылазку на северный берег Киви-ярви силами двух приданных лыжных эскадронов, но постепенно в бой пришлось ввести весь полк, поскольку финны окружили наступавших. После ввода в бой всех подразделений полка и прибывшего эскадрона 25 танкового полка лыжники вышли из кольца к вечеру того же дня. [146]

12 марта части 24 мотокавдивизии перешли в наступление в южном и и юго-западном направлениях. К вечеру они достигли рубежа в двух-двух с половиной километрах от берега оз.Лоймолан-ярви, а к моменту окончания боевых действий вышли на северный и северо-восточный берега озера, выйдя таким образом на ближайшие подступы к важному узлу дорог Лоймола. [147]

2 марта перешла в наступление на лоймоловском направлении и 56 стрелковая дивизия. Встретив упорное сопротивление оборонявшихся подразделений 12 финской пехотной дивизии, она продвинулась вперед к вечеру 4 марта всего на 700-900 м. На следующий день командование приказало прекратить малоэффективные атаки. [148]

7 марта началось новое наступление на Лоймола, но действия частей 56 стрелковой дивизии вновь носили характер прогрызания обороны противника, а не ее решительного прорыва. В итоге к исходу дня 11 марта полки приблизились к ст.Лоймола еще на полтора километра и находились от нее в 7-8 км. [149] В ночь на 12 марта 56 стрелковая дивизия была выведена в резерв 8-й армии, а ее позиции заняла 87 стрелковая дивизия, которая прибыла на войну в сокращенном составе (два стрелковых полка и гаубичный артиллерийский). [150]

В 10 часов утра 16 и 283-й стрелковые полки пошли в атаку, но также не сумели прорвать оборону, а лишь вклинились в ее глубину на 600-800 м, потеряв за день 113 человек убитыми и 441 раненым. [151]

Не сумела разгромить противостоящего противника и 164 стрелковая дивизия, действовавшая на левом фланге 1-го корпуса южнее железной и шоссейной дорог Суоярви-Лоймола. В ходе мартовских боев она продвинулась всего на 3-4 км. [152]

Завершая обзор операций 8 и 15-й армий в конце февраля - начале марта 1940 г, необходимо отметить, что и на этом протяженном участке фронта советским войскам не удалось нанести решающее поражение противостоящим финским частям и соединениям. Более того, за весьма редким исключением дивизии и бригады Красной Армии продвигались вперед очень медленно, позволяя противнику закрепляться на последующих оборонительных рубежах. Ни одна из армейских операций не достигла целей, поставленных при планировании. Не удалось наступавшим и деблокировать 168 стрелковую дивизию и выручить окруженные гарнизоны 18-й дивизии.

Тем не менее нельзя и недооценивать значения мартовского наступления на этом участке. Соединения двух армий своими активными действиями не дали возможности финскому командованию перебросить на Карельский перешеек ряд отдельных частей, уже предназначенных к отправке, не говоря уже о том, что командование 4-го армейского корпуса и группы Талвела, преобразованной вскоре после окончания войны в 14-ю пехотную дивизию не могло помышлять о снятии частей с фронта. Это вынуждало противника вводить в бой части так называемой “внутренней армии”, которые не отличались столь же высокой боеспособностью, как испытанные в боях в Приладожской и Средней Карелии части 12 и 13-й пехотных дивизий. Таким образом наступление 8 и 15-й армий способствовало успешному развитию действий Северо-Западного фронта.

3. В Заполярье

Рассказ о боевых действиях в конце войны будет неполным, если в нем не будут затронуты операции 14-й армии за Полярным кругом, хотя они исчерпывались действиями одной только 52 стрелковой дивизии.

26-27 февраля 52 стрелковая дивизия вела бой с целью вывода из окружения разведывательного отряда штаба 14-й армии: 205 стрелковый полк атаковал противника на 106-м километре шоссе Петсамо-Рованиеми, причем часть финнов численностью около роты вынуждена была уйти на территорию Норвегии. [153]

7 марта этот же полк при поддержке 411-го танкового батальона овладел поселком Наутси, потеряв при этом всего двух человек убитыми и 6 - ранеными. [154] Именно 52 стрелковая дивизия, выполнявшая тактическую задачу глубже всех проникла на территорию Финляндии: с занятием Наутси она достигла 150-го километра Рованиемского шоссе при незначительных потерях: за всю войну в соединении погибли 63 человека (из них 6 - при пожарах в землянках), 134 были ранены (из них 22 - обожжены при пожарах) контужены - 6 и обморожены - 133. [155]

Могла ли Финляндия продолжать войну ?

Судьба войны была решена, конечно, на Карельском перешейке, где нашим войскам ценой больших потерь в людях и боевой технике удалось все-таки прорвать три укрепленных полосы противника и выйти на рубежи, проходящие несколько восточнее нынешней границы. Финская армия понесла поражение, а также значительные потери, для восполнения которых пришлось досрочно призвать юношей 1920 года рождения и резервистов 1895-1897 гг. рождения.

В общей сложности финская армия потеряла около 80 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными. Особенно тяжелое положение сложилось в пехоте и полевой артиллерии, в которой не хватало орудий, несмотря на увеличение их численности с 420 до 700. Острое положение создалось также со снабжением снарядами противотанковой и полевой артиллерии. Кроме того, в войсках, конечно, замечалась чисто физическая усталость солдат и офицеров.[156]

Однако тот, кто сочтет, что лишь безвыходная ситуация на фронте заставила финское правительство послать делегацию для переговоров в Москву, сильно ошибается. Финская армия отнюдь не потеряла боеспособности. Даже в последние дни ни среди населения, ни среди войск не было заметно признаков упадка духа и воли к сопротивлению. И относительно свежие части, и те, которые не выходили из боев в течение длительного периода, понеся значительные потери, продолжали сражаться самоотверженно. [157] Да, финская армия потеряла важнейшие укрепления “линии Маннергейма”, но тот , кто внимательно взглянет на физическую карту страны Суоми, сразу заметит, сколько серьезных препятствий встретило бы Красную Армию на ее пути к Хельсинки, Лаппенранта, Иматра и Иоэнсу. Если даже считать после занятия большей части Выборга открытыми ворота на финскую столицу, то все равно вряд ли стоило надеяться, что дорога туда была бы столь же гладкой как шоссе Выборг-Хельсинки. Соединения 7-й и 13-й армий имели все шансы неоднократно повторить свой богатый опыт многократного наступания на грабли, полученный в течение всей войны и тем не менее не всегда учитывавшийся. Тем более, что шел март, а значит наступала весна со всеми прелестями распутицы для наступавших в районе, богатом озерами, болотами и реками. Природные условия позволили бы на мой взгляд финской хотя бы небольшую передышку для приведения в порядок и обучения резервных частей, возведения укреплений на новых рубежах. Кроме усложнения продвижения к фронту танков и тяжелой артиллерии советское командование с наступлением весны столкнулось бы и с проблемой ослабления по крайней мере на две-три недели активности фронтовой авиации: большинство истребительных и даже скоростных бомбардировочных полков зимой базировались на аэродромах, созданных природой на льду озер. С таянием льда они вынуждены были бы передислоцироваться на стационарные аэродромы в районе Ленинграда, что существенно увеличило бы путь к фронту и сократило время возможного пребывания над позициями противника.

Впрочем, финское военное и гражданское руководство понимало и другое: с улучшением погоды советские ВВС, особенно ее дальняя авиация могли наращивать мощь своих ударов по мирным городам и селам, что принесло бы неисчислимые новые бедствия населению. Знали они и судьбу своего народа в случае окончательного военного поражения и поэтому, не желая потери независимости и истребления людей сели за стол переговоров и подписали 12 марта в Москве мир на тяжелейших условиях.

В 12-00 13 марта канонада смолкла на всем протяжении фронта. Впервые за 104 с половиной дня войны на Карельском перешейке, в Северной, Средней и Приладожской Карелии, в Заполярье стало тихо. Война закончилась и кое-кому казалось, что с отдалением границ на северо-западе ликвидирована опасность нападения на нашу страну. Советские газеты с восторгом взахлеб писали о “ликвидации плацдарма империализма” и о том, что для большевиков с товарищем Сталиным во главе нет непреодолимых препятствий. Они не понимали, что новые границы могут вскоре стать линией фронта еще более кровопролитной и тяжелой войны.

Совсем по другому откликнулся на окончание войны Главнокомандующий финской армией фельдмаршал Маннергейм: “Солдаты доблестной армии Финляндии ! Мир заключен между нашей страной и Советской Россией, суровый мир, уступивший Советам почти что все поля брани, политые вашей кровью во имя всего того, что для вас дорого и свято.

Вы не желали войны: вы любили мир, но вам была навязана борьба, В ней вы свершили подвиги, которые будут вечно блистать на страницах истории...

Солдаты ! Я сражался на многих полях битв, но ни разу не видел воинов, подобных вам. Я горжусь вами, как если бы вы были моими детьми... Я равно горд жертвой, принесенной фабричным парнем и парнем из бедной избушки, так и богатым человеком.

Я благодарю вас всех - офицеров, унтер-офицеров и рядовых, но особо хочу подчеркнуть мужество офицеров резерва, их чувство долга и то профессиональное выполнение ими дела, в действительности не являвшегося их делом.

Я благодарю армию Финляндии (все ее рода войск с самого первого дня совершали прекрасные подвиги) за ту храбрость, с которой они выступали против многократно превосходящих сил неприятеля, за то упорство, с которым они цеплялись за каждый кусок родной земли...

Почетное место принадлежит тем тысячам рабочих, которые в жестокое военное время верно и часто добровольно под воздушными налетами стояли у своих машин, изготовляя для армии необходимые ей материалы, как и тем, кто без устали под огнем противника трудился на фортификационных работах. Я благодарю вас всех от лица Родины.

Несмотря на всю отвагу и самопожертвование правительство вынуждено было заключить мир на тяжелых условиях...” [158]

В отличие от советского правительства, которое считало все победы результатом своего мудрого руководства, а поражения приписывало проискам врагов или трусости бойцов и командиров, маршал Маннергейм нашел человеческие слова, чтобы утешить своих граждан в тяжелые дни, когда многим пришлось понять, что им надо оставить мечты о возвращении в обжитые дома и деревни и обустраиваться на новом месте.


1 - РГВА Ф.34980 Оп.1 Д.645 Л. не указан (Назад)
2 - Там же (Назад)
3 - Там же; Оп.4 Д.377 Л.не указан; Оп.5 Д.380; Оп.7 Д.42 Оп.8 Д.115 (Назад)
4 - Там же Оп.14 Д.116 Л.4 (Назад)
5 - Там же Л.5 (Назад)
6 - Там же Оп.10 Д.1400 Л.64 (Назад)
7 - Там же Д.1423 Л.11 (Назад)
8 - Там же Л.14-15 (Назад)
9 - Там же Л.19 (Назад)
10 - Там же Л.20-21 (Назад)
11 - Там же Л.23 (Назад)
12 - Там же Д.1901 Л.22 (Назад)
13 - Там же Д.1423 Л.16, 23 (Назад)
14 - Там же Д.1901 Л.23 (Назад)
15 - Там же Д.2471 Л.28 (Назад)
16 - Там же Л.29; Там же Д.1901 Л.24 (Назад)
17 - Там же Д.1901 Л.25 (Назад)
18 - Там же Д.2471 Л.30 (Назад)
19 - Там же Л.31-32 (Назад)
20 - Там же Л.33 (Назад)
21 - Там же Д. 2511 Л.506-512 (Назад)
22 - Там же Д.103 Л.5 (Назад)
23- Там же Д.1817 Л.42-42 (Назад)
24 - Там же Д.103 Л.6; Д.1719 Л.8 (Назад)
25 - Там же Д2118 Л.23 (Назад)
26 - Там же Л.29 (Назад)
27 - Там же Оп.11 Д.100 Л.51-52 (Назад)
28 - Там же Л.53-55 (Назад)
29 - Там же Оп.10 Д.1372 Л.45,48-55 (Назад)
30 - Там же Л.56 (Назад)
31 - М.Погарский Орденоносная дивизия // Бои в Финляндии т.2 с.206 (Назад)
32 - Ф.34980 Оп.10 Д.1753 Л.15 (Назад)
33 - Там же Д.26 Л.30 (Назад)
34 - Там же Л.31 (Назад)
35 - Там же Л.32-33 (Назад)
36 - Там же Д.1753 Л.17 (Назад)
37 - Там же Л.19 (Назад)
38 - История Великой Отечественной войны т.1 с.270 (Назад)
39 - Ук.соч. с.270 (Назад)
40 - См., например, энциклопедию “Гражданская война и иностранная интер (Назад)венция в СССР” М.1987 с.53
41 - РГВА Ф.190 Оп.3 Д.517 Л.73-75 (Назад)
42 - Ф.34228 Оп.1 Д.292 Л.6; Ф.235 Оп.3 Д.37 Л.42 (Назад)
43 - Ф.34980 Оп.10 Д.1423 Л.24 (Назад)
44 - Там же Д.1107 Л.17,20 (Назад)
45 - Там же Д.1323 Л.26-27 (Назад)
46 - Там же Л.28 (Назад)
47 - Там же Д.3316 Л.8 (Назад)
48 - Там же Л.9 (Назад)
49 - Там же (Назад)
50 - Там же Д.1107 Л.26,33 (Назад)
51 - Там же Л.38 (Назад)
52 - Там же Д.1423 Л.28 (Назад)
53 - Там же (Назад)
54 - Там же Л.29 (Назад)
55 - Там же (Назад)
56 - Там же Д.3316 Л.10 (Назад)
57 - Там же Л.11 (Назад)
58 - Там же Л.12 (Назад)
59 - Там же Д.1107 Л.44,53 (Назад)
60 - Там же Д.553 Л.54 (Назад)
61 - Там же Д.503 Л.20 (Назад)
62 - Там же Д.553 Л.56 (Назад)
63 - Там же Л.58-60 (Назад)
64 - М.Кирпонос 70-я ордена Ленина стрелковая дивизия // Бои в Финляндии т.2 с.309 (Назад)
65 - Ф.34980 Оп.10 Д.503 Л.21 (Назад)
66 - Там же Д.553 Л.61 (Назад)
67 - Там же Л.63-64 (Назад)
68 - Там же Д.503 Л.21 (Назад)
69 - История Великой Отечественной войны т.1 с.270,280 (Назад)
70 - Ф.34980 Оп.10 Д.1901 Л.26 (Назад)
71 - Там же Л.28 (Назад)
72 - Там же Л.30-31 (Назад)
73 - Там же Л.32 (Назад)
74 - Тамже Д.103 Л.7; Д.1719 Л.8 (Назад)
75 - Там же Д.1719 Л.10 (Назад)
76 - Там же Л.12-13 (Назад)
77 - Там же Д.103 Л.7 (Назад)
78 - Там же Л.8 (Назад)
79 - Там же (Назад)
80 - Там же Л.9 (Назад)
81 - Там же Л.10 (Назад)
82 - Там же Л.14 (Назад)
83 - К.А.Мерецков На службе народу М.1969 с.189 (Назад)
84 - Ф.34980 Оп.10 Д.1719 Л.15 (Назад)
85 - Там же Д.103 Л.11 (Назад)
86 - Там же Д.1719 Л.17 (Назад)
87 - Там же Оп.9 Д.896 Л.25 (Назад)
88 - Там же Л.27 (Назад)
89 - Там же Оп.10 Д.299 Л.24 (Назад)
90 - Там же Оп.9 Д.896 Л.28 (Назад)
91 - Там же Л.29 (Назад)
92 - Там же Л.30 (Назад)
93 - Там же Л.31 (Назад)
94 - Там же Л.37 (Назад)
95 - Там же Оп.10 Д.1817 Л.55 (Назад)
96 - Там же Д.1683 Л.3-4 (Назад)
97- Там же Л.5 (Назад)
98 - Там же Оп.9 Д.896 Л.35; Оп.10 Д.1683 Л.7 (Назад)
99 - Там же Оп.9 Д.896 Л.37; Оп.10 Д.1817 Л.56 (Назад)
100 - Там же Оп.10 Д.1683 Л.8 (Назад)
101 - Там же Д.1817 Л.57 (Назад)
102 - “Бои на Карельском перешейке” с.16-17 Схема укреплений финской армии на перешейке (Назад)
103 - История Великой Отечественной войны т.1 с.270 (Назад)
104 - Ф.34980 Оп.11 Д.100 Л.55 (Назад)
105 - Там же Оп.10 Д.2118 Л.30 (Назад)
106 - Там же; (Назад)
107 - Там же Оп.11 Д.100 Л.56, Д.168 Л.50 (Назад)
108 - Там же Д.100 Л.57 (Назад)
109 - Там же Оп.10 Д.2118 Л.31 (Назад)
110 - Там же (Назад)
111 - Там же Оп.10 Д.299 Л.25: Оп.11 Д.100 Л.58 (Назад)
112 -Там же Оп.10 Д.2118 Л.32 (Назад)
113 - Там же Д.299 Л.26 (Назад)
114 - Там же Л.27; Там же Оп.11 Д.100 Л.59-60 (Назад)
115 - Там же Оп.10 Д.26 Л.34 (Назад)
116 - Там же Л.35 (Назад)
117 - там же Л.36 (Назад)
118 - Там же Л.37 (Назад)
119 - Там же Л.38 (Назад)
120 - Там же Л.39 (Назад)
121 - Там же Л.40-41 (Назад)
122 - Там же Д.1753 Л.21 (Назад)
123 - Там же Л.22 (Назад)
124 - Там же Л.23 (Назад)
125 - Там же Л.24 (Назад)
126 - Там же Л.25-26 (Назад)
127 - там же Л.27 (Назад)
128 - “История Великой Отечественной войны” Т.1 с.270 (Назад)
129 - РГВА Ф.34980 Оп.1 Д.645 Л. не указан (Назад)
130 - Великая Отечественная война. Энциклопедия. М.1985 с.194 (Назад)
131 - РГВА Ф.34980 Оп.11 Д.400 Л.6 (Назад)
132 - Там же Л.7 (Назад)
133 - Там же Оп.8 Д.20 Л.67-71 (Назад)
134 - Там же Оп.11 Д.395 Л.8-9 (Назад)
135 - Там же Оп.10 Д.396 Л.8 (Назад)
136 - Там же Оп.9 Д.262 Л. не указан (Назад)
137 - Там же Оп.10 Д.396 Л.9 (Назад)
138 - Там же Л.10 (Назад)
139 - Там же Л.11 (Назад)
140 - Там же Оп.10 Д.452 Л. не указан (Назад)
141 - М.И.Семиряга Ук.соч. с.26 (Назад)
142 - РГВА Ф.34980 Оп.10 Д.1238 Л.17-18 (Назад)
143 - Там же Л.19-21 (Назад)
144 - Там же Л.22 (Назад)
145 - Там же Л.23; Д.335 Л.13 (Назад)
146 - Там же Л.7 (Назад)
147 - Там же Л.19 (Назад)
148 - Там же Д.961 Л.19-20 (Назад)
149 - Там же Л.21-22 (Назад)
150 - Там же Д.1445 Л.57 (Назад)
151 - Там же Л.58 (Назад)
152 - Там же Д.3209 Л. не указан (Назад)
153 - Там же Д.900 Л.5 (Назад)
154 - Там же Л.6; Д.892 Л.118 (Назад)
155 - Там же Д.892 Л.123,132,137 (Назад)
156 - И.Хакала Предел прочности // Родина 1995 №12 с.112 (Назад)
157 - И.Хакала Ук.соч. (Назад)
158 - Цит по: Родина 1995 №12 с.116 (Назад)



наверх
Детские и junior ракетки. Детские теннисные ракетки.