Вот мы на месте жарких боев. Я доложил командиру о нашем прибытии и отрапортовал, что мы, минометчики, готовы приступить к своим обязанностям.

Получив от командира боевую задачу, я стал готовиться к бою и выбирать место для расположения минометов.

Вокруг тянулся хвойный лес. Влево от позиции лежало замерзшее болото, края его поросли тростником. Мы расположились в глубоком овраге, по дну которого протекал ручей.

— К бою! — скомандовал я.

И сразу вокруг все ожило, все пришло в движение. Наши расчеты проворно стали снимать минометы с повозок и подносить их к району огневых позиций. Метрах в пятнадцати позади располагали буссоли, стереотрубы. Кто выгружал плиту, кто снимал ящики с боеприпасами. Минометы установили “веером”, навели на цель. Бойцы быстро копали блиндажи, погребки для боеприпасов, укрепляли их деревом, маскировали. Связисты тянули провод, обеспечивая огневые позиции двойной двухпроводной связью с передовым наблюдательным пунктом. Выслали разведку.

Я в бинокль осмотрел место обстрела. Перед нами тянулось снежное поле, такое белое и чистое, точно его только что выстирали. На этом блистающем покрове не видно ни пятнышка. Куда стрелять?

Все походило на “экзамен”. Когда разведка уточнила данные о противнике, вокруг меня для наблюдения за боем собрались командиры. Обращаясь к ним, я сказал:

— Ну, сейчас я вам дам концерт своего оркестра. И, повернувшись к минометам, подал команду:

— По окопам противника, мина осколочная, заряд третий, буссоль 5-70, прицел 3-20. Первому один снаряд — огонь!

Началась пристрелка.

После 8 — 12 выстрелов мины стали попадать прямо в цель. Из нащупанного укрытия противника полетели щепа, тряпье, \176\ солдатские каски. Такого действия минометов не ожидали даже те бойцы и командиры, которые и раньше с уважением относились к этому виду оружия.

Белое поле покрылось глыбами вывороченной земли, почернело. Наши мины ложились рядом, одна за другой, — это был высший класс артиллерийского дела. И таким сильным было первое впечатление от меткой стрельбы наших минометов, что красноармейцы и командиры стали аплодировать!

Белофинны отвечали нам огнем. У них на вооружении было много минометов. Мины их ложились по откосам нашего оврага, не достигая минометов. Пострадал один только наблюдательный пункт, расположенный ближе к позиции и не имевший перекрытия.

Метким и мощным огнем минометов мы подавили лисьи норы, окопы и траншеи врага, порвали колючую проволоку.

— Путь расчищен, — сказал я.

Командир уже отдавал приказ.

Пехота продвинулась вперед...

Командиры и бойцы наглядно убедились в колоссальной эффективности действий минометов и в точности, с которой мы выпускали мины по намеченным объектам. Командиры подходили к минометчикам, жали им руки, благодарили за помощь, а один командир сказал мне:

— Вы действительно со своим оркестром устроили нам замечательный концерт. И особенно хорошо его почувствовали белофинны...

Минометы служили грозным оружием ближнего боя в руках наших славных бойцов. \177\