Материалы из вестника Всеволожского краеведческого музея.
Подборка из выпусков
Были и легенды Красного замка

       Красный замок... Он стоит в Румболовском парке в довольно-таки запущенном и печальном виде. За долгую свою историю не раз предназначение свое он "забывал" ради хозяйственных нужд.

Вид с востока

       К сожалению, пока невозможно установить, кем и когда он был возведен. Усилиями краеведа Гергарда Яковлевича Вокки удалось лишь выяснить, что во времена Всеволожских, которые стали хозяевами мызы Рябове в начале XIX века, здание это уже существовало, и практичный хозяин В. А. Всеволожский приспособил его под мастеровой корпус.Затем Красному замку с 1934 г. довелось быть пристанищем артели "Резиноткань", цехом № 15 завода РТИ объединения "Красный треугольник". И хозяева все сделали, чтобы довести до почти полной разрухи то, что досталось им даром.
       Однако всякому, кто придет сюда, бросится в глаза неистребимая величавость главного корпуса из красного камня - Красного замка. Вот что записал краевед Г. Я. Вокка в своих тетрадях после долгих поисков в архивах, книгах и журналах разгадки Красного замка: "Господский дом (Всеволожских), который имел 20 комнат, а не 160, как об этом написано (у Пыляева?), сгорел в 1926 году, а вот мастеровой корпус с его таинственными башнями о пяти этажах цел и поныне, хотя дважды горел, последний раз в самом начале XX века, но кто и когда его возвел, я пока документов не нашел". Так и стоит Красный замок, расхристанный временем и случайными владельцами, но по-прежнему он величаво-нерушим. За долгие годы своей жизни обзавелся замок своей историей, которая частично преломляется в легендах и былях, изустно передаваемых из поколения в поколение.



      

Вид с юга

Теперь уже мало кто из всеволожцев знает, что древнейшая шведская дорога в нашем городе проходит через Румболовский парк. И что ставшего привычным зигзага Дороги жизни, залитого бетоном, не существовало даже в годы Великой Отечественной войны. А в XIX веке владельцы мызы Рябове Всеволожские к своему загородному дому ездили по пролегающей через парк дороге, вплотную огибающей мастеровой корпус. В сущности они пользовались той дорогой, которая была еще в XVI-XVII веках проложена шведами.
       Остаток этой дороги до наших дней у старожилов называется "шведскими мостами" - в память о гатях, сооруженных еще по приказу шведских полководцев Понтуса Делагарди (утонул в конце XVI века под Нарвой во время мирных переговоров с новгородцами) и его сына Якоба, внука Магнуса. Шведские войска по пути к острову Орехову (Нотебургу- Шлиссельбургу-Петрокрепости) проходили именно здесь, под стенами Красного замка.
       Как известно, русские зодчие строили замки, церкви и барские усадьбы на высоких холмах. С их вершин хорошо были видны окрестности. Да и путники лучше ориентировались в малозаселенных просторах по этим видным издалека маякам. Другое дело - скандинавы. Они никогда не селятся на вершинах гор и холмов. Их дома стоят на склопах и в лощинах. Так они укрываются от холодных ветров. Любопытно отметить, что в Румболовском парке все это нашло свое выражение: господский дом Всеволожских (а, возможно, и Фредерикса) был построен на самой вершине горы. А Красный замок стоит на ее склоне. Извилистая старинная дорога жмется к замку.
       Легенда сообщает, что Красный замок был построен неким шведом для того, чтобы путники (и войска) могли в нем отдохнуть перед последним броском к острову Орехову и к крепости Ниеншанц, а в случаях отступления и укрыться здесь от преследователей. Не потому ли Красный замок окружен рвом с востока, а на юго-западе возведены две высокие кирпичные стены?

Вид с севера

       Расстояние между ними небольшое, а между ними и замком-10-15 метров. В самом же замке и под этими стенами, но глубоко под землей можно обнаружить склад-погреб таких размеров, что можно предполагать: строитель рассчитывал держать в нем большое количество припасов - для одной семьи такого хранилища не требуется. Легенда доносит до нас весть о том, что Красный замок был не только жилищем для хозяина, но и постоянным пристанищем для пришельцев и проезжающих. А стены служили укрытием для лошадей конного шведского войска. Вот почему именно в этой полупустынной болотистой местности и возник Красный замок в пять этажей.
       Вот почему в документах Фредериксов и Всеволожских так и не удается обнаружить свидетельств того, что Красный замок был построен в их времена. Переписка дирекции Всеволожского музея со шведскими учеными вселяет надежду на то, что уже в ближайшее время удастся разгадать тайну Красного замка: весной во Всеволожск должен приехать специалист по шведским замкам, живущий сейчас в Турку. Он намерен обследовать Красный замок. Об этом сообщил нам шведский архивариус Фальке Людвиге.



       Вторая легенда передает иной смысл возведения Красного замка. Она несет в себе информацию о том, что Красный замок был придорожной церковью - лютеранской киркой, где воины Делагарди молились перед походом на Орехов остров (Нотебург).
       Здесь происходило разделение войск, поскольку Красный замок стоял на развилке. Один путь-на остров Орехов, другой - в Ниеншанц, крепость, стоявшую у впадения реки Охты в Неву. Не все еще учитывают и то, что у древнейшей мызы "Рябове" была развилка двух дорог.
       Одна, обогнув Красный замок, уходила на Кельтуши-Колтуши к острову Орехову, на котором в XIV веке новгородцы возвели крепость на Ладожском озере у самого истока реки Невы. Вторая дорога уходила от Красного замка вниз, к реке Лубье, и шла к крепости Ниеншанц, которая находилась в устье реки Охты, впадающей в Неву.
       10 сентября 1556 года шведское войско, стремившееся овладеть крепостью на острове Ореховом, шло непроходимыми дремучими лесами и болотами подошло к Ладожскому озеру. Вторая часть шведского войска во главе с полководцем шведским Понтусом Делагарди подошла к острову, поднимаясь вверх по Неве. Две группы войск были очень измучены походом, и требовался отдых, но шведский полководец Понтус Делагарди немедля приказал развернуть лагерь и приступить к осаде крепости. Приступ был неудачным, стремительно протекающая река Нева мешала маневрам, а стены крепости были крепки. Простояв лагерем до 19 сентября 1556 года, Понтус Делагарди приказал свернуть лагерь и отправился в обратный путь - в Швецию.
       Опять его путь прошел через Кельтуши- Колтуши, мызу Рябове, Токсово, Раутунский погост (ныне Сосново), далее на Кексгольм (Приозерск) и в Стокгольм.
       Волковская улица-это и есть древнейшая шведская дорога, по которой проходили Поитус Делагарди, его сын Якоб Делагарди и его внук Магнус Делагарди. Об этих исторических личностях мы еще расскажем в нашем вестнике.



       Из письма шведского короля Густава 1 от 27 января 1556 года видно, что король указывает Риелсу Иесперсону и Иоганну Тоуссону из Або на необходимость возведения не только мостов, но и лагеря для армии в лесу неподалеку от главной дороги, лучше через этот лагерь. Это позволяет предположить, что шведский лагерь был устроен между 1556-1581 гг.
       То же требование короля о постройке мостов и лагеря содержится в письме к Сванту Стуре из Або от 14 февраля 1556 г.

Вид с запада. 1905 г.

       А теперь вспомним о тех временах, когда через наш район проходила древнейшая и единственная дорога: из Стокгольма на Кексгольм (Приозерск), на Рауутунский погост (ныне Сосново), на Токсово и далее в мызу "Рябове". У мызы "Рябове" была развилка двух дорог: одна шла к острову Орехову через Колтуши (Кельтиш), вторая - к реке Неве и далее в глубь нашего государства.
       Предположительно в нашей мызе "Рябове" был тот шведский лагерь, где шведские войска перед последним броском отдыхали, а затем расходились в двух направлениях.
       Наша местность упоминается уже в XV веке в новгородских писцовых книгах, с упоминанием трех Рябове: первое - Рябово-Новое, второе - Рябово-Владыкино и третье - Рябово- Вотчинная. Во время шведского владычества в наших краях с 1609 по 1703 гг., только Рябово-Новое остается, здесь шведы и заложили свою мызу.

Вид с запада.

       Но в летописи упоминается, что князь Владимир, осуществивший крещение Руси, проходил нашими местами в 997 году. Шел он с небольшой дружиной в Швецию, чтобы набрать наемное войско. Ровно через три года Владимир вновь прошел через мызу "Рябове" в Новгород.
       Король Густав 1 требовал также, чтобы при удалении войск от шведской границы, в чужую страну, прокладывались жизненно необходимые дороги с мостами между озерами, топями, болотами. Дороги должны были быть не очень заметны для русских. По ним в случае военной неудачи шведы могли легко и быстро отступить. Такие мосто-гати можно было видеть в начале нашего века в районе бабинских болот. По всей вероятности, шведами были сооружены и подземные ходы также для быстрого и надежного отступления. Один из сохранившихся подземных ходов находится в районе питьевого колодца в сторону Пугарево.
       У нас на Руси церкви, дворцы всегда строились на высоких, видных местах, чтобы красота была видна издали. У скандинавов же наоборот: строения стоят в низких местах, закрытых холмами или горами - и ветер не проникает, и враг не сразу заметит поселение. Не понадобился бы русским и колодец огромных размеров. Диаметр колодца более двух метров. Примыкает колодец прямо к стенам замка. Четыре столетия - это не такая уж древность по сравнению, например, со Смоленском (863 г.?). Но то, что эта была древнейшая дорога, обязывает нас бережно относиться к истории прошлых веков, а тем более к сооружениям.

У ворот замка.

       Нет средств, чтобы произвести научные работы по определению даты постройки шведского замка, поэтому нет возможности подтвердить, что его действительно заложили шведы во время военных походов на Русь. К тому же стены замка много раз реставрировались, каждый раз разными материалами. И только рытье шурфов позволит определить материалы, использованные при строительстве.
       Я хочу поблагодарить шведских историков, которые по моей просьбе прислали две карты 1699 и 1712 гг., с пометкой как ходили шведы на Русь. Благодарю также главного архивариуса Фольке Людвигса за сердечность и помощь нашему музею. Совсем недавно наш музей получил из национального архива Швеции журналы и фотографию королевской четы.
       Письмо архивариуса наполнено самыми наилучшими пожеланиями в адрес нашего музея. Не так часто мы переписываемся, но когда у меня возникает потребность в помощи, я пишу Фольке Людвигсу и получаю, то, о чем прошу. Словом, наш музей еще раз благодарит шведских историков. Возможно, с божьей помощью, еще приведется заняться тайнами шведского замка.