По донесению Эрика Дальберга правительству Швеции.

В течение всего XVII в. вопрос об освобождении русских земель, захваченных Швецией в начале столетия, приобретал все большую остроту. После русско-шведской войны 1656— 1658 гг. стало ясно, что решить этот вопрос мирным путем нельзя. Новое военное столкновение становилось все более неизбежным. В связи с этим шведские военные круги выдвигали многочисленные проекты переоборудования оккупированных ими восточно-прибалтийских крепостей. Как правило, дальше отдельных ремонтов эти проекты не шли. Положение несколько изменилось в последней четверти XVII в. в связи с назначением в 1674 г. энергичного фортификатора и градостроителя Э. Дальберга "начальником над фортификациями" и генерал-квартирмейстером.#1 Будучи разносторонним военным специалистом и широко образованным инженером, Э. Дальберг разработал реалистически приемлемую программу усиления крепостей на шведско-русской границе. Проведению таких оборонительных мер способствовали страх шведского командования перед растущей силой восточного соседа и желание удержать завоеванные "восточные" земли. Плохая укрепленность восточной границы тревожила шведских руководителей и порождала мрачные предчувствия, что в полной мере нашло выражение в красноречивой реляции о состоянии крепостей в Карелии и Ингерманландии, написанной Э. Дальбергом после инспекционной поездки осенью 1681 г.#2

Э. Дальберг выехал из Стокгольма 26 сентября, 11 октября он прибыл в Выборг, 14 — в Кекогольм, 17 — в Нюен, 20 — в Нотебург, 21 — снова в Нюен, 25 — в Копорье, 27 — в Яму. С 27 октября по 9 ноября он находился в Нарве и Ивангороде и через Яму, Копорье, Нюен и Выборг возвратился в Швецию.#3 Как видим, поездка протекала поспешно, в каждом из упомянутых городов фортификатор задерживался от одного до трех дней и лишь в Нарве провел две недели. 10 декабря отчет о поездке был закончен и 18 декабря вместе с пояснительными планами #4 передан Карлу XI.

Рассматриваемая "реляция", к сожалению, никогда полностью не публиковалась и известна лишь по отдельным выдержкам, приведенным главным образом в ныне труднодоступных шведских, финских и эстонских трудах по истории прибалтийских городов-крепостей #5. Все писавшие отмечали "оборонительные " мотивы программы Дальберга, а также и то, как осуществлялись некоторые предложенные им фортификационные мероприятия. При этом, например, подсчитано, что на оборону остзейских и ингерманландских крепостей в 1686—1703 гг. были отпущены суммы, составляющие примерно треть всех средств, затраченных на строительство и укрепление крепостей шведской державы #6. Целостному анализу упомянутый источник, однако, подвергнут не был.

Отчет Дальберга богат свидетельскими характеристиками и уникален по своему многообразию. Описание рисует неутешительную картину и полно острых, порой беспощадных наблюдений о низкой боевой готовности всех обследованных крепостей. Состояние большинства из них было просто плачевным и заставляет прийти к заключению, что шведское правительство эксплуатировало их в течение большей части XVII в. фактически на износ.

Добиваясь практического использования своего послания, Дальберг, возможно, несколько сгустил краски и преувеличил небоеспособное состояние виденных им укреплений. Однако цели своей он достиг — шведское правительство после обсуждения реляции более активно отнеслось к укреплению ингерманландских и карельских крепостей. В 1682 г. документ был утвержден, а с 1684 г. изложенные в нем рекомендации приняты к осуществлению с целью укрепления всей пограничной линии от Нарвы до Кексгольма. Правда, к началу Северной войны многое из задуманного так и не успели осуществить.

Автор реляции ярко описал все виденное, не забыв отметить заполненные навозом рвы, кучи мусора перед воротными башнями, беспечность военачальников. Наблюдательный инженер заметил такие особенности сооружений, которые позволяют заключить, что доставшиеся шведам в начале XVII в. крепости к 1681 г. почти не претерпели никаких крупных изменений. Тем самым сообщение Дальберга приобретает особое источниковедческое значение для познания средневековых укреплений, выяснения их облика, использования, уязвимости и обороноспособности.

Из всех обследованных крепостей Дальберг наиболее высоко оценивает Ивангород и Орешек. Видимо, мощь этих укреплений не утратила своего значения и по истечении 150—200 лет после их сооружения. Дальберг рассматривал старые укрепления глазами военного инженера, мыслящего бастионными нормами фортификации. И вот на человека, внесшего в оборонное зодчество северных стран немало нового, некоторые старые русские крепости произвели, видимо, большее впечатление, чем произведения ливонской и шведской бастионной военной архитектуры в Нарве, Нюене, Кексгольме и Выборге (о последних двух Дальберг вообще отзывался с нескрываемым пренебрежением, как о местах, не имеющих должной обороноспособности). Видимо, каменные стены крепостей казались инженеру XVII в. более пригодными для реконструкции, чем некоторые земляные укрепления, выполненные в сравнительно недавнюю для него пору.

Как трезвый практик, Дальберг много раз указывал на тесноту застройки, предлагал сломать огнеопасные деревянные строения, уничтожить выгодные для противника подступы и островки. Его проекты перестройки экономны, потому что касались (за исключением Нарвы) главным образом усовершенствования и модернизации существующих укреплений, а не их полной реконструкции. Тактические оценки в его описании при отрицании вековой оборонительной системы в целом все время исходят из лучшего, что она дала. Касаясь методов осады и обороны, Дальберг остается трезвым строителем, предпочитающим вместо радикального отрицания старого путь частичного обновления и усовершенствования.

Э. Дальберг — сын своего века: он не скрывает своего враждебного отношения и подозрительности к восточному соседу. Его отчет заполнен предостережениями и призывами к созданию более прочной линии обороны против России. Поражает дальновидность, с какой Дальберг предсказал пути возможного вторжения и план действий русских войск. По иронии судьбы эти предсказания частью сбылись в период Северной войны. Многое из того, что с такой заботой об обороноспособности было возведено самим Дальбергом или по его проектам в упомянутых крепостях, не спасло их от взятия армией Петра I. Победы русского оружия оказались для шведского велико Державин полной катастрофой.

Военно-политические цели, которые ставил автор реляции, канули в прошлое, но его строительно-инженерные размышления и оценки представляют высокий научно-технический и историко-военный интерес и ныне. Перед нами, в сущности, подробное описание средневековых русских крепостей и ливонской Нарвы, составленное с глубоким знанием дела и поэтому источниковедчески важное для изучения всей балтийской фортификации и осадной тактики XVII в.#7

Cтроки Дальберга буквально ожили в каши дни во время развернувшихся в упомянутых крепостях архитектурно-археологических и реставрационных работ, так как подсказали важные архитектурные открытия. С помощью автора реляции 1681 года мы получили ряд бесценных подробностей устройства описанных им укреплений.

В системе обороны остзейских провинций Швеции Нарве или, как ее называли, "жемчужине Балтийского моря", придавалось особое значение. В середине XVII в. в государственном собрании Швеции обсуждался даже вопрос о превращении этого города во вторую столицу государства. К моменту приезда Дальберга Нарва состояла из замка и города, обнесенных бастионами и куртинами, построенными по новоитальянской системе в 80 гг. XVI в. и усовершенствованными в первой четверти XVII в. На своем чертеже (рис. 1) Дальберг воспроизводит проекты укрепления города, предложенные инженером И. Роденбургом (линия его начертаний #8 обозначена на чертеже буквой А) и генерал-майором И. Шталем фон Хольштейном (его проект — линия В). Автор реляции предложил свой проект (буква С), наиболее экономичный и предусматривавший некоторое расширение города в северном и западном направлении и строительство пяти бастионов. Этот проект был в дальнейшем осуществлен, в результате чего большая часть старых городских укреплений утратила военное значение.

План города и замка Нарвы и Ивангорода. 1681 год

1. План города и замка Нарвы и Ивангорода. 1681 год. Из фондов Королевского военного архива Швеции.

Обосновывая свой проект, Дальберг не пожалел мрачных красок для описания существовавших во время его приезда укреплений, видимо, действительно "сверх меры" обветшавших и частью разрушенных. Автор реляции заметил непрочность наружной облицовки бастионов и куртин, топкость бруствера ("если ядро попадает в этот бруствер, то он развалится"), тесноту бастионов и укороченность их флангов ("нельзя использовать больше трех батарейных орудий"), ненадежность городских ворот и замковых укреплений, опасность удобных для наступающих подступов к городу. "Если же, не дай бог, — резюмирует Дальберг, — столь грозный враг, как русские, со своей тяжелой артиллерией расположатся там, где они в первую ночь без труда смогут разместить батарею в 30—40 крупных орудий и более, то нетрудно рассчитать, как долго продержатся небольшие бастионы, сухой ров и слабая куртина, прежде чем они обрушатся в ров и откроют врагу дорогу в город".

По поводу городской застройки Дальберг отмечал ее тесноту, добавляя, что посады на эстонской и русской стороне, насчитывающие 300—400 жилищ, в четыре раза больше, чем укрепленная часть, и открыты противнику. В случае войны жители этих посадов сбегутся под защиту укреплений и тем могут вызвать хаос в городе. Это и побудило Дальберга отказаться от восстановления старых укреплений и предложить новые расширенные границы города.

Далее Дальберг переходит к Ивангороду, отмечая, что последний "снабжен очень крепкими и хорошими сводчатыми башнями и стенами". Однако в связи с тем, что некоторые башни не были покрыты, они обветшали и получили трещины. При этом автор реляции высказывает тревогу по поводу уязвимости Ивангорода с русской стороны, так как "стена и башни в сторону сельской местности гораздо слабее, чем стена башни в сторону Нарвы". В связи с этим Дальберг предлагает окружить Ивангород с напольной стороны валунными бастионами (рис. 1 линия А), и тогда крепость "можно было бы считать одной из лучших в государстве". Кроме того, он рекомендует деревянные пожароопасные постройки заменить каменными, а вдоль стен построить присыпанные сверху землей склады и бараки для солдат. В результате верхнюю часть этих вдоль- стенных построек можно было бы использовать для установки орудий, а вместо "слабых и негодных" зубцов основой для бруствера могла бы служить сама стена.

Приведенные пожелания Дальберга осуществились лишь в очень небольшой степени. В 1680—1690 гг. северо-восточная часть Большого Бояршего города была укреплена сводчатым "арсеналом" (от Водяной до Верхней башни) и присыпанной к стене насыпью (от Верхней до Набатной башни). Кроме того, в первоначальном ядре крепости (1492 года) в 1690-х гг. был воздвигнут "пороховой амбар". Бастионы же возведены не были. Сведения реляции, таким образом, помогают узнать то, что сделали шведы на исходе своего владычества в Ивангороде.

Далее Дальберг пишет о Нюене, или Ниеншанце, созданном в 1610 г. в устье Невы на мысу, образованном реками Невой и Охтой, на месте шанца 1580-х годов. В первой половине XVII в. Ниеншанц (по-русски Канцы) вырос в портовый городок, через который за сезон проходили десятки кораблей и велась активная русско-шведская торговля. Во второй половине XVII в. развитие этого населенного пункта замедлилось. Трудно найти на Балтике другое место, вызвавшее в тот период такое множество неосуществленных проектов, связанных с его укреплением. #9

К моменту приезда Дальберга на мысу высился пятиугольный звездчатый в плане шанец — замок, заново отстроенный в 1650-х гг. инженером Г. Зойленбургом. На другой стороне реки Охты раскинулся город с укреплениями, воздвигнутыми в 1661 —1666 гг. Эти сооружения к 1681 г., однако, не были полностью готовы. Что касалось бастионов замка, то, по мнению Дальберга, они были малы и имели короткие оборонительные линии и тонкий бруствер — 6 футов #10 (т. е. 1,8 м). Кроме того, выходившие на берега рек два противоположных бастиона постоянно подмывались водой. Знакомясь с расположением города, Дальберг пришел к убеждению, что как городские, так и находящиеся впереди замка предмостные укрепления были "более вредны, чем полезны", так как могли быть использованы противником при атаке главной замковой цитадели.

Отмечая полную непригодность оборонительных сооружений города и одновременно его выгодное стратегическое местоположение, Дальберг подчеркнул, что "если не удержать Нюен, то ни Кексгольм, ни Нотебург не помогут защитить Карелию и Кексгольмский лен и даже сам Выборг". "А русские, — предостерегал далее автор отчета, — благодаря большой численности своего войска легко могут навсегда осесть в этом месте между этими важными реками (т. е. Охтой и Невой) и таким образом, не дай бог, получат выход к Балтийскому морю, о котором они мечтали с незапамятных времен".

Дальнейшее описание 1681 года посвящено драматической возможности потери Нюена, что перерезало бы военные коммуникации, ведущие к Кексгольму и Нотебургу. Выходом из создавшегося положения Дальберг считал переоборудование укреплений замка и перенос города на мыс с целью укрытия его наружной, достаточно прочной линией обороны. Эти предложения не были осуществлены, и их автор в 1695 г., уходя с поста генерал-квартирмейстера, снова предупреждал короля, что нельзя терять ни одной минуты, когда речь идет об усилении Ниеншанца. Однако и спустя три года Дальберг снова писал о "маленькой никчемной крепости" в устье Невы. #11 Шведский Ниеншанц был взят войсками Петра I в 1703 г. Идею города и порта в устье Невы унаследовал заложенный им на Заячьем острове Петербург.

Развивая стратегическую оценку невского пути, Дальберг переходит к Нотебургу — древнему Орешку. "Это отличное место и ключ к Ладожскому озеру, — пишет он, — запущено и заброшено, так как в течение 30, 40 или более лет здесь не производилось совершенно никаких ремонтных работ". А так как плитняковые стены стоят без кровли, они "на всей протяженности потрескались внутри и отделились одна от другой так, что стоят под наклоном, а красивые, великолепные, сводчатые мощные башни также сверху до самой земли дали трещины #12 , теперь все это привело к большому ущербу".

Далее автор реляции сообщает также о рве внутри крепости и втором рве вокруг цитадели, "из которого сквозь арку на ладьях при русских можно было при желании попасть в реку и озеро (Ладожское) как с целью перевозки корреспонденции, так для вылазок" (рис. 2, рвы помечены буквами С и Е).

Проведенные в 1968—1970 гг. в крепости Орешек археологические раскопки привели к открытию описанных Дальбергом рвов, что позволило констатировать редчайший в русской средневековой практике случай существования крепости с внутренней гаванью для судов. При этом были обнаружены и ворота с опускной решеткой, проделанные в крепостной стене у цитадели (рис. 2, обозначены буквой D) для прохождения этих судов.

Насколько внимательно осматривал Дальберг островную крепость, показывает то, что от его внимания не ускользнула куча нечистот, возникшая перед воротами крепости, "где у врага может быть плацдарм и где он может разместиться поблизости от ворот и входа с какой-нибудь сотней людей". Восхищенный мощью древней крепости (речь идет о постройке московских военных инженеров начала XVI в.) и одновременно раздосадованный ее низким санитарным состоянием, Дальберг рекомендовал снести злополучную кучу, а также "как ради свежей воды, так и на случай пожара, особенно при осаде ", возможно скорее очистить от грязи внутрикрепостные рвы. Прямо не упоминая о необходимости, видимо, само собой разумеющихся починок стен и башен, Дальберг советует дополнительно укрепить ворота "добротным равелином" и рвом и снести ближайший к крепости и удобный для штурмующих батарей Церковный остров.

Описание Нотебурга явилось для науки сюрпризом, так как открыло исследователям такие детали, о которых они не имели столь отчетливых сведений. #13

Нотебург в октябре 1681 года

2. Нотебург в октябре 1681 года. Из фондов Королевского военного архива Швеции.

Переходя к Кексгольму (в прошлом — русской Кореле), Дальберг отмечает его "довольно хорошее" местоположение на двух островах на реке Вуоксе. К моменту его приезда оборонительные укрепления как замка, так и города были основательно перестроены шведами, что, однако, показалось Дальбергу совершенно недостаточным. Он считал, что замок настолько мал и тесен, что может погибнуть от одной лишь попавшей в него бомбы. Вал же замка необороноспособен, так как не имел надлежащих флангов и мог быть прострелен из тяжелого орудия. Не понравились Дальбергу и городские укрепления, которые оказались слишком слабыми, тонкими и с такими брустверами, которые не выдержали бы и нескольких орудийных выстрелов. "Таким образом, — резюмирует шведский военный, — городские укрепления не смогут защитить от натиска и атак, присущих войнам настоящего времени, тем более они не смогут противостоять такому могущественному врагу, как русские".

По мнению Дальберга, опасными для Кексгольма были господствующие над ним высоты, находящиеся на Скалистом острове и на северном материковом берегу Вуоксы, на территории пригорода. В связи с этим Дальберг предлагает взорвать эти возвышенности, заново укрепить город и замок и построить вместо деревянных каменные бараки и склады.#14 Вплоть до 1710 года, т. е. до момента освобождения города русскими войсками, приведенные выше пожелания шведского фортификатора остались на бумаге. Дальше отдельных починок, утолщения бруствера, укрепления фундаментов стен фортификационные работы не продвинулись. #15

Лишь бегло, к сожалению, касается Дальберг крепостей Ямы и Копорья, которые, по его мнению, не ремонтировались после того, как попали во владение шведской короны, "хотя некоторые башни и стены очень хороши, все же большая часть их в ближайшем будущем развалится сама собой". Даже если разместить к Копорье гарнизон в 500—600 человек, а в Яме — 200—300, их не удастся удержать в случае войны. Обе крепости, чтобы лишить противника "надежной позиции и зимних квартир", предлагается взорвать. Далее, однако, Копорье как убежище для окрестных жителей рекомендуется сохранить. Действительно, Копорье избежало разрушения, но Яма, а вернее ее внешний город с пятью башнями, был взорван шведами в 1682 г. Четырехбашенный детинец крепости этим взрывом затронут не был и уцелел до его разборки в 1781 г. Судя по плану Ямы 1680 г. (рис. 3), уничтожение каменных укреплений внешнего города, показанных на чертеже светлым контуром, вынашивалось еще до приезда Дальберга. Взорванная в 1682 г. часть Ям городской крепости была впервые обнаружена раскопками 1971 года, что в сопоставлении с четырьмя планами второй половины XVII в., сохранившимися в шведском королевском военном архиве, помогло представить истинные размеры крепости и реконструировать ее облик. Таким путем была раскрыта загадка этого сооружения, до последней поры представлявшегося в виде маленькой трапециевидной цитадели, в действительности являвшейся только частью всей крепости.

План Ямы 1680 года

3. План Ямы 1680 года. Из фондов Королевского военного архива Швеции.

О Выборге Э. Дальберг сообщает кратко, что он "в прежнее время старыми королями был хорошо укреплен как пограничный пункт". Далее, однако, отмечается, что замок мал и тесен и из-за глубины окружающей воды не может быть дополнительно укреплен. Что касалось городских укреплений, построенных в XV в., то они описываются как плохо устроенные и не имеющие необходимых оборонных качеств. Наружное укрепление города — вал, названный новым и воздвигнутый с большими усилиями, необходимо, по мнению Дальберга, сохранить и улучшить. Далее отстаивается идея переселения из форштадта на территорию вала зажиточных бюргеров, "тогда внутри стен и валов было бы доброе общество, которое в случае необходимости могло бы предоставлять квартиры и содержать солдат". Ссылаясь на то, что Выборг защищен другими пограничными крепостями, Дальберг в сущности не предлагал в нем никаких серьезных работ.

Дальберг завершил свой отчет следующими назидательными словами: "Если бы крепости находились в надлежащем состоянии, то они отбили бы охоту к нападению у врага, поэтому его королевскому величеству незамедлительно нужно предпринять необходимые меры к тому, чтобы крепости не пребывали далее в таком плачевном состоянии". Таково краткое содержание документа, открывшего особый период реальных ремонтов и перестроек карельских и ингерманландских крепостей в последнюю пору их принадлежности шведской короне.

* * *

 

Источник: "Скандинавский сборник. Вып. XX.", Таллин, 1975. СС. 68 – 81, http://dspace.ut.ee/

Современные дополенения:

План Кексгольма 1670-1690 года.

План Кексгольма 1670-1690 года.

 

План Копорья 1645   года

План Копорья 1645 года.

 

План Выборга1671 года

План Выборга1671 года.

 

План Ниеншанца 1681 года

План Ниеншанца 1681 года.

 

Примечания:

#1 Эрик Дальберг (1625—1703) — видный шведский военный и государственный деятель. Принимал участие в укреплении и перестройке не менее 50 крепостей шведской державы. Усовершенствовал в инженерном отношении новоголландскую и французскую системы бастионной фортификации. С 1696 г. генерал-губернатор Лифляндии. В конце жизни генерал-фельдмаршал.

#2 Подробная реляция о современном состоянии крепостей Карелии и Ингерманландии, в каком они состоянии находятся после тщательного осмотра в ноябре 1681 года, а также покорнейшее и верноподданнейшее мнение, как и каким образом они могут быть приведены в такое состояние обороны, чтобы во всех случаях они давали отпор врагам и служили безопасности королевства" («Krigsarkivet. Stockholm. Försvars — och lefästningsplaner 7:1, лл. 1—23). Авторы благодарят администрацию военного архива в Стокгольме за любезную присылку фотокопии этого документа и соответствующих планов. Перевод со старошведского текста выполнен кандидатом филологических наук С. Г. Халиповым с коррективами авторов настоящей статьи.

#3 Erik Dahlbergs Dagbok (1625—1699). Upsala-Stockholm, 1912, s. 236— 238.

#4 Нами публикуются планы Нарвы, Ямы и Орешка, сохранившиеся в Королевском военном архиве, в фонде Sverige, stads- och fästningsplaner: Narva 14, Jama 2, Nхteborg За.

#5 С. v. Bonsdorf. Nyen och Nyenskans Acta societatis scientarum Fennicae, XVIII, Helsingfors, 1891; L. W. Munthe. Ktmgl Fortifikatiionens historia. D. III A, III B. Stockholm, 1907 u 1909; 5. Kctrlitig. Narva. Eine baugeschichtliche Untersuchung. Tartu, 1936; A. Soo/n. Narva kindlustused fortifikatsioonilisest seisukohast vaadatuna. — «Sхdur», 1934, N 29—34.

#6 H. Sepp. Andmeid Narva kindlustamise ьle 17. sajandi lхppaastakьmnetel. «Sхdur», N 35—36, 1933, lk. 986—991.

#7 Мы сохраняем терминологию Дальберга, называвшего крепость замком, а посад — городом.

#8 Этот проект 1650 года (по чертежу Г. Зойленберга) предусматривал укрепление нового нарвского пригорода восьмью бастионами и признан Дальбергом "непрактичным и более вредным, чем полезным".

#9 J. Blees. Fästnmgen Nyenskans och Neen. Norrlands Fхrsvar, 1938. s. 73 е. а. На стр. 83 помещен план города, приложенный к отчету' Дальберга.

#10 Один шведский фут равен 29,69 см.

#11 J. Blees. Op. eit., s. 86.

#12 Одна из башен Черная (ныне Королевская) находилась в совершенно аварийном состоянии и в 1686—1697 гг. была полностью перестроена.

#13 Более подробно см.: А. Н. Кирпичников, В. М. Савков. Крепость Орешек. Л., 1972.

#14 Полное описание Дальбергом Кексгольма и Выборга опубликовано- С. v. Bonsdorff. Kexholiins och Wiborgs slot! cir. 1681. Historiallinen arkisto X. Helsingissä, 1889, s. 291 e. a.

#15 Th. Schvindt. Kдkisalmen pesдlinnan entisen linnoitetun kaupungin. Helsingissд, 1898, s. 88 e. a.