"СОЮЗ"

Телеграмма

Москва, 19 октября 1939 г.

Срочно!

№ 568 от 19 октября

На Вашу телеграмму № 594 от 17 октября

Молотов сегодня сообщил мне, что Сталин одобрил оценку переговоров в Москве, которую Имперский Министр иностранных дел намерен дать в своей речи. Он просил лишь, чтобы вместо фразы, цитируемой как заявление Сталина, от “Германия заняла гордую позицию...” до “попавшей в сложную ситуацию”, был принят следующий вариант: “Позиция Германии, отклонившей военную помощь, достойна уважения. Но сильная Германия — это совершенно необходимая предпосылка для мира в Европе, из чего следует, что Советский Союз заинтересован в существовании сильной Германии. Советский Союз, поэтому, не может одобрить действия западных держав, создающих условия для ослабления Германии и ставящих ее в тяжелое положение. В этом состоит общая заинтересованность Германии и Советского Союза”.

Шуленбург

14. МЕМОРАНДУМ СТАТС-СЕКРЕТАРЯ ВЕЙЦЗЕКЕРА

Статс-секретарь

№ 864

Берлин, 1 ноября 1939 г.

Фельдмаршал Геринг, адмирал Редер и генерал-полковник Кейтель независимо друг от друга сообщили мне, что русская делегация в Берлине ожидает слишком много в плане осмотра и приобретения германских военных материалов. Генерал-полковник Кейтель сообщил мне мнение Фюрера о том, что русским следует показывать лишь производимые для войск обычные материалы. О том, что может быть продано, мы будем решать сами. Продукция, находящаяся в стадии испытаний или же засекреченная, не должна показываться русским.

Вейцзекер

		Из Приказа Народного Комиссара Обороны СССР, №199
7 ноября 1939 г.

... Яркой страницей истекшего года в жизни советского народа является освобождение Красной Армией наших братьев — украинцев и белоруссов — от тяжкого “ясновельможного” панского ига. Польское государство, правители которого всегда проявляли так много заносчивости и бахвальства, при первом же серьезном военном столкновении разлетелось, как старая сгнившая телега. За какие-нибудь 15 дней войны с Германией панская Польша, как государство, перестала существовать, а его правительство и верховное командование польской армии позорно бежали за границу.

В силу распоряжения Советского Правительства, войска Украинского и Белорусского фронтов, выполняя приказ Главного Командования, 17 сентября перешли границу бывшего польского государства... Стремительным натиском части Красной армии разгромили польские войска, выполнив в короткий срок свой долг перед Советской Родиной...

... Советский Союз в течение последних месяцев заключил с Германией договор о ненападении и договор о дружбе и границе... Договор о дружбе и границе между СССР и Германией как нельзя лучше отвечает интересам народов двух крупнейших государств Европы. Он построен на прочной базе взаимных интересов Советского Союза и Германии, и в этом его могучая сила. Этот договор явился поворотным пунктом не только в отношениях между двумя великими странами, но он не мог не отразиться самым существенным образом также и на всем международном положении...

Европейская война, в которой Англия и Франция выступают как ее зачинщики и усердные продолжатели, еще не разгорелась в бушующее пожарище, но англо-французские агрессоры, не проявляя воли к миру, все делают для усиления войны, для распространения ее на другие страны. Советское Правительство, проводя политику нейтралитета, всячески содействует установлению мира, в котором так нуждаются народы всех стран...

Да здравствует наш великий Сталин!

Народный Комиссар Обороны СССР

Маршал Советского Союза К. Ворошилов

7 ноября 1939 г.

г. Москва

		НОТА СОВЕТСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА ПО ПОВОДУ ПРОВОКАЦИОННОГО ОБСТРЕЛА СОВЕТСКИХ ВОЙСК ФИНЛЯНДСКИМИ ВОИНСКИМИ ЧАСТЯМИ
27 ноября 1939 г

26 ноября, вечером, Народный Комиссар Иностранных Дел СССР тов. В.М. Молотов принял посланника Финляндии г-на Ирие-Коскинен и вручил ему ноту Правительства СССР по поводу провокационного обстрела советских войск финляндскими воинскими частями, сосредоточенными на Карельском перешейке.

Принимая ноту, г. Ирие-Коскинен заявил, что он немедленно снесется со своим правительством и даст ответ.

Ниже приводится текст ноты.

“Господин посланник!

По сообщению Генерального Штаба Красной армии сегодня, 25 ноября, в 15 часов 45 минут наши войска, расположенные на Карельском перешейке у границы Финляндии около села Майнила, были неожиданно обстреляны с финской территории артиллерийским огнем. Всего было произведено семь орудийных выстрелов, в результате чего убито трое рядовых и один младший командир, ранено семь рядовых и двое из командного состава. Советские войска, имея строгое приказание не поддаваться на провокации, воздержались от ответного обстрела.

Советское правительство, ставя Вас об этом в известность, считает нужным подчеркнуть, что оно уже во время недавних переговоров с гг. Таннером и Паасикиви указывало на опасность, которую создает сосредоточение большого количества регулярных финляндских войск у самой границы под Ленинградом. Теперь, в связи с фактом провокационного артиллерийского обстрела советских войск с финляндской территории, Советское Правительство вынуждено констатировать, что сосредоточение финляндских войск под Ленинградом не только создает угрозу для Ленинграда, но и представляет на деле враждебный акт против СССР, уже приведший к нападению на советские войска и к жертвам.

Советское Правительство не намерено раздувать этот возмутительный акт нападения со стороны частей финляндской армии, может быть, плохо управляемых финляндским командованием. Но оно хотело бы, чтобы такие возмутительные факты впредь не имели места.

Ввиду этого Советское Правительство, заявляя решительный протест по поводу случившегося, предлагает Финляндскому правительству незамедлительно отвести свои войска подальше от границы на Карельском перешейке — на 20-25 километров и тем самым предотвратить возможность повторных провокаций.

Примите, господин посланник, уверения в совершеннейшем к Вам почтении.

Народный Комиссар

Иностранных Дел СССР

В. Молотов

26 ноября 1939 г.”

		НОТА ФИНЛЯНДСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА
29 ноября 1939 г.

“Господин Народный Комиссар!

В ответ на Ваше письмо от 26 с.м. имею честь, по распоряжению моего правительства, довести до Вашего сведения нижеследующее:

В связи с якобы имевшим место нарушением границы финляндское правительство в срочном порядке произвело надлежащее расследование. Этим расследованием было установлено, что пушечные выстрелы, о которых упоминает Ваше письмо, были произведены не с финляндской стороны. Напротив, из данных расследования вытекает, что упомянутые выстрелы были произведены 26 ноября между 15 часами 45 минутами и 16 часами 5 минутами по советскому времени с советской пограничной полосы, близ упомянутого Вами селения Майнила. С финляндской стороны можно было видеть даже место, где разрывались снаряды, так как селение Майнила расположено на расстоянии 800 метров от границы, за открытым полем.

На основании расчета скорости распространения звука от семи выстрелов можно было заключить, что орудия, из которых произведены были эти выстрелы, находились на расстоянии около полутора-двух километров на юго-восток от места разрыва снарядов. Наблюдения, относящиеся к упомянутым выстрелам, занесены были в журнал пограничной стражи в самый момент происшествия. При таких обстоятельствах представляется возможным, что дело идет о несчастном случае, происшедшем при учебных упражнениях, имевших место на советской стороне и повлекшем за собою, согласно Вашему сообщению, человеческие жертвы. Вследствие этого я считаю своим долгом отклонить протест, изложенный в Вашем письме, и констатировать, что враждебный акт против СССР, о котором Вы говорите, был совершен не с финляндской стороны.

В Вашем письме Вы сослались также на заявления, сделанные гг. Паасикиви и Таннеру во время их пребывания в Москве относительно опасности сосредоточения регулярных войск в непосредственной близости к границе, близ Ленинграда. По этому поводу я хотел бы обратить Ваше внимание на то обстоятельство, что в непосредственной близости к границе с финляндской стороны расположены, главным образом, пограничные войска; орудий такой дальнобойности, чтобы их снаряды ложились по ту сторону границы, в этой зоне не было вовсе.

Хотя и не имеется конкретных мотивов для того, чтобы, согласно Вашему предложению, отвести войска с пограничной линии, мое правительство, тем не менее, готово приступить к переговорам по вопросу об обоюдном отводе войск на известное расстояние от границы.

Я принял с удовлетворением Ваше сообщение, из которого явствует, что правительство СССР не намерено преувеличивать значение пограничного инцидента, якобы имевшего место по утверждению Вашего письма. Я счастлив тем, что имел возможность рассеять это недоразумение уже на следующий день по получении Вашего предложения. Однако для того, чтобы на этот счет не осталось никакой неясности, мое правительство предлагает, чтобы пограничным комиссарам обеих сторон на Карельском перешейке было поручено совместно произвести расследование по поводу данного инцидента в соответствии с Конвенцией о пограничных комиссарах, заключенной 24 сентября 1928 года.

Примите, господин Народный Комиссар, заверения в моем глубочайшем уважении.

А.С. Ирие-Коскинен”

		ИЗ РЕЧИ ПО РАДИО ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР В.М. МОЛОТОВА
30 ноября 1939 г.

29 ноября 1939 г.

Граждане и гражданки Советского Союза! ...

В последние дни на советско-финляндской границе начались возмутительные провокации финляндской военщины, вплоть до артиллерийского обстрела наших воинских частей под Ленинградом, приведшего к тяжелым жертвам в красноармейских частях.

Попытки нашего правительства практическими предложениями, обращенными к финляндскому правительству, предупредить повторение этил провокаций, не только не встретили поддержки, но снова натолкнулись на враждебную политику правящих кругов Финляндии. На наши предложения, как вы знаете из вчерашней ноты Советского правительства, они ответили враждебным отказом и нахальным отрицанием фактов, издевательским отношением к понесенным нами жертвам, неприкрытым стремлением и впредь держать Ленинград под непосредственной угрозой своих войск...

Поэтому Советское правительство вынуждено было вчера заявить, что отныне оно считает себя свободным от обязательств, взятых на себя в силу пакта о ненападении, заключенного между СССР и Финляндией и безответственно нарушаемого правительством Финляндии...

Правительство пришло к выводу, что больше оно не может поддерживать нормальных отношений с правительством Финляндии и потому признало необходимым немедленно отозвать из Финляндии своих политических и хозяйственных представителей.

Правительство дало, вместе с тем, распоряжение Главному Командованию Красной Армии и Военно-Морского Флота — быть готовым ко всяким неожиданностям и немедленно пресекать возможные новые вылазки финляндской военщины.

Враждебная нам иностранная пресса утверждает, что принимаемые нами меры преследуют цели захвата или присоединения к СССР финляндской территории. Это — злостная клевета. Советское правительство не имело и не имеет таких намерений. Больше того. При наличии дружественной политики со стороны самой Финляндии в отношении Советского Союза, Советское правительство, всегда стремившееся к дружественным отношениям с Финляндией, было бы готово пойти ей навстречу по части территориальных уступок со стороны СССР. При этом условии Советское правительство было бы готово благоприятно обсудить даже такой вопрос, как вопрос о воссоединении карельского народа, населяющего основные районы нынешней Советской Карелии, с родственным ему финским народом в едином и независимом финляндском государстве. Для этого, однако, необходимо, чтобы правительство Финляндии занимало в отношении СССР не враждебную, а дружественную позицию, что соответствовало бы кровным интересам обоих государств.

Другие утверждают, что проводимые нами меры направлены против независимости Финляндии или на вмешательство в ее внутренние и внешние дела. Это — такая же злостная клевета. Мы считаем Финляндию, какой бы там режим ни существовал, независимым и суверенным государством во всей ее внешней и внутренней политике. Мы стоим твердо за то, чтобы свои внутренние и внешние дела решал сам финляндский народ, как это он сам считает нужным. Народы Советского Союза сделали в свое время то, что нужно было для создания независимой Финляндии. Народы нашей страны готовы и впредь оказать помощь финляндскому народу в обеспечении его свободного и независимого развития...

		О ЛЖИВОМ СООБЩЕНИИ АГЕНТСТВА ГАВАС
30 ноября 1939 г.

Редактор “Правды” обратился к тов. Сталину с вопросом: как относится т. Сталин к сообщению агентства Гавас о “речи Сталина”, якобы произнесенной им “в Политбюро 19 августа”, где проводилась якобы мысль о том, что “война должна продолжаться как можно дольше, чтобы истощить воюющие стороны”.

Тов. Сталин прислал следующий ответ:

“Это сообщение агентства Гавас, как и многие другие его сообщения, представляет вранье. Я, конечно, не могу знать, в каком именно кафе-шантане сфабриковано это вранье. Но как бы ни врали господа из агентства Гавас, они не могут отрицать того, что:

а) не Германия напала на Францию и Англию, а Франция и Англия напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю войну;

б) после открытия военных действий Германия обратилась к Франции и Англии с мирными предложениями, а Советский Союз открыто поддержал мирные предложения Германии, ибо он считал и продолжает считать, что скорейшее окончание войны коренным образом облегчило бы положение всех стран и народов;

в) правящие круги Англии и Франции грубо отклонили как мирные предложения Германии, так и попытки Советского Союза добиться скорейшего окончания войны.

Таковы факты.

Что могут противопоставить этим фактам кафе-шантанные политики из агентства Гавас?” ⁷¹

		ОБРАЗОВАНИЕ НАРОДНОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА ФИНЛЯНДИИ
2 декабря 1939 г.

Ленинград, 1 декабря (ТАСС). Сегодня в гор. Териоки по соглашению представителей ряда левых партий и восставших финских солдат образовалось новое правительство Финляндии — Народное Правительство Финляндской Демократической Республики. ⁷² В состав Народного Правительства вошли: Отто Куусинен — председатель Правительства и министр иностранных дел, Маури Розенберг — министр финансов, Аксел Анттила — министр обороны, Тууре Лехен — министр внутренних дел, Армас Эйкия — министр земледелия, Инкери Лехтинен — министр просвещения, Пааво Прокконен — министр по делам Карелии.

Народное Правительство выпустило Декларацию с изложением своей программы.

		УСТАНОВЛЕНИЕ ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ СОВЕТСКИМ СОЮЗОМ И ФИНЛЯНДСКОЙ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ РЕСПУБЛИКОЙ
2 декабря 1939 г.

1 декабря сего года председатель Народного Правительства и министр иностранных дел Финляндии г. Куусинен обратился в Президиум Верховного Совета ССР с официальным заявлением об образовании Народного правительства Финляндии и предложил установить дипломатические отношения между Финляндской Демократической Республикой и Советским Союзом.

Президиум Верховного Совета СССР постановил признать Народное правительство Финляндии и установить дипломатические отношения между Союзом ССР и Финляндской Демократической Республикой. (ТАСС)

15. СТАТС-СЕКРЕТАРЬ ВЕЙЦЗЕКЕР — ГЕРМАНСКИМ ДИПЛОМАТИЧЕСКИМ МИССИЯМ

Телеграмма

Берлин, 2 декабря 1939 г.

Всем миссиям, отмеченным [в списке] синим крестиком ⁷³

В ваших беседах, касающихся финско-русского конфликта, пожалуйста, избегайте антирусского тона.

В зависимости от того, с кем вы беседуете, вами могут быть использованы следующие аргументы. Неизбежное развитие событий в сторону пересмотра договоров, заключенных после [первой] мировой войны. Естественная потребность России в укреплении безопасности Ленинграда и входа в Финский залив.

Внешняя политика Финляндии в последние годы основывалась на идее нейтралитета. Она ориентировалась на скандинавские страны и рассматривала германо-русское противостояние этому как самоочевидное. В результате этого Финляндия избегала сближения с Германией и даже отклонила как компрометирующее предложение о заключении пакта о ненападении с Германией, хотя с Россией такой пакт Финляндия имела. В дополнение к этому, в Лиге Наций Финляндия, несмотря на ту благодарность, которую она должна испытывать по отношению к Германии за помощь, которую последняя оказала ей в 1918 г. ⁷⁴, никогда не защищала германские интересы. Взгляды Министра иностранных дел Холсти ⁷⁵, в частности — его враждебность к Германии, типичны [для финского правительства]. Широкие слои населения Финляндии придерживаются экономической и идеологической ориентации в сторону демократической Англии. Соответственно, большая часть прессы настроена по отношению к нам откровенно недружелюбно. Платонические симпатии Англии утвердили Финляндию в ее прежней позиции и не принесли стране ничего хорошего.

Вейцзекер

		О ЗАКЛЮЧЕНИИ ДОГОВОРА О ВЗАИМОПОМОЩИ И ДРУЖБЕ МЕЖДУ СССР И ФИНЛЯНДСКОЙ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ РЕСПУБЛИКОЙ
3 декабря 1939 г.

2 декабря в Москве происходили переговоры между Наркомин-делом тов. Молотовым В.М. и Председателем Народного Правительства и Министром Иностранных Дел Финляндии г. Куусиненом О.В. по вопросу о заключении договора о взаимопомощи между Советским Союзом и Финляндской Демократической Республикой. В переговорах участвовали тт. Сталин, Ворошилов, Жданов.

Переговоры закончились подписанием договора о взаимопомощи и дружбе между СССР и Финляндской Демократической Республикой.

		ПРИЕМ В.М. МОЛОТОВЫМ ШВЕДСКОГО ПОСЛАННИКА Г. ВИНТЕРА
5 декабря 1939 г.

Принятый тов. Молотовым 4-го декабря шведский посланник г. Винтер сообщил о желании так называемого “финляндского правительства” приступить к новым переговорам о соглашении с Советским Союзом.

Тов. Молотов объяснил г. Винтеру, что Советское правительство не признает так наз. “финляндского правительства”, уже покинувшего г. Хельсинки и направившегося в неизвестном направлении, и потому ни о каких переговорах с этим “правительством” не может теперь стоять вопрос. Советское правительство признает только Народное правительство Финляндской Демократической Республики, заключило с ним Договор о взаимопомощи и дружбе и это является надежной основой развития мирных и благоприятных отношений между СССР и Финляндией.

16. МЕМОРАНДУМ СТАТС-СЕКРЕТАРЯ ВЕЙЦЗЕКЕРА

Берлин, 5 декабря 1939 г.

Статс-секретарь

№ 949

Генерал-полковник Кейтель сообщил мне сегодня по телефону следующее:

Недавно на границе России и Генерал-Губернаторства ⁷⁶ снова произошли пререкания, в которых участвовала и армия. Выдворение евреев на русскую территорию проходило не так гладко, как, вероятно, ожидалось. На деле практика была, например, такой: в тихом месте в лесу тысяча евреев была выдворена за русскую границу; в 15 километрах [от этого места] они снова вернулись к границе вместе с русским офицером, который пытался заставить немецкого [офицера] принять их обратно. Поскольку этот случай имеет отношение к внешней политике, ОКВ ⁷⁷ не в состоянии издать относительно него директиву по Генерал-Губернаторству. Морской капитан Бюркнер свяжется с дежурным офицером Министерства иностранных дел. Генерал-полковник Кейтель просил меня посодействовать благоприятному исходу этого разговора.

Вейцзекер

17. МЕМОРАНДУМ СТАТС-СЕКРЕТАРЯ ВЕЙЦЗЕКЕРА

Берлин, 5 декабря 1939 г.

Статс-секретарь

№ 950

Генерал-полковник Кейтель вызвал меня сегодня но телефону и сказал, что список русских требований растет необъятно и необоснованно; поэтому переговоры с русскими неизбежно будут становиться все более и более трудными. Русские, например, хотят станки для производства боеприпасов, в то время как ОКВ не может поделиться такими станками ни при каких обстоятельствах ввиду теперешнего военного положения. То же самое относится и к поставкам военно-воздушных и военно-морских материалов.

Я подтвердил генерал-полковнику Кейтелю, что Министерство иностранных дел также намерено сдерживать требования русских. Мы еще не совсем точно понимаем, как это сделать — через Москву или отсюда, через русского полпреда. Также должен будет быть информирован господин Имперский Министр иностранных дел.

В заключение генерал-полковник Кейтель сказал, что он хочет либо через генерала Томаса, либо при своем личном участии собрать, если это необходимо, совещание.

Вейцзекер

18. СТАТС-СЕКРЕТАРЬ ВЕЙЦЗЕКЕР — ПОСЛУ ШУЛЕНБУРГУ

Телеграмма

Берлин, 6 декабря 1939 г.

№ 1003

Как приложение к телеграфной инструкции от 2 декабря сегодня всем важнейшим дипломатическим миссиям была разослана следующая дополнительная инструкция:

Всего лишь неделю назад Финляндия почти готова была прийти к взаимопониманию с Россией, что могло быть достигнуто благодаря рассудительной политике финнов. Обращение финского правительства в Лигу Наций — наименее подходящий способ разрешения кризиса.

Нет сомнения, что британское влияние на финское правительство, оказываемое частично через столицы скандинавских стран, вынудило финское правительство отклонить предложение русских, что и привело к настоящему конфликту. Следует сделать особое ударение на вине англичан в русско-финском конфликте. Германия не причастна к этим событиям. В ваших беседах должна высказываться симпатия относительно точки зрения русских. Пожалуйста, воздерживайтесь от выражения какой-либо симпатии в отношении позиции финнов.

Конец дополнительной инструкции.

Вейцзекер

		ПОСЛЕДНЕЕ РЕШЕНИЕ ЛИГИ НАЦИЙ. СООБЩЕНИЕ ТАСС
16 декабря 1939 г.

ТАСС уполномочен передать следующую оценку авторитетных советских кругов резолюции Совета Лиги Наций от 14 декабря об “исключении” СССР из Лиги Наций.

Совет Лиги Наций принял 14 декабря резолюцию об “исключении” СССР из Лиги Наций с осуждением “действий СССР, направленных против Финляндского государства”...

Следует прежде всего подчеркнуть, что правящие круги Англии и Франции, под диктовку которых принята резолюция Совета Лиги Наций, не имеют ни морального, ни формального права говорить об “агрессии” СССР и об осуждении этой “агрессии”... Они совсем недавно решительно отклонили мирные предложения Германии, клонившиеся к быстрому окончанию войны. Они строят свою политику на продолжении войны “до победного конца”. Уже эти обстоятельств изобличают агрессорскую политику правящих кругов Англии и Франции, должны были бы заставить их быть поскромнее в деле определения агрессии и понять, наконец, что правящие круги Англии и Франции лишили себя и морального, и формального права говорить о чьей-либо “агрессии” и, тем более, об “агрессии” со стороны СССР.

Следует далее отметить, что отношения между Советским Союзом и Финляндией урегулированы Договором о взаимопомощи и дружбе, заключенным 2 декабря с.г. между Народным правительством Финляндской Демократической Республики и правительством СССР. Этим договором полностью обеспечены мирные отношения между СССР и Финляндией и дружественным образом разрешены к удовлетворению обеих сторон...

... Лига Наций, по милости ее нынешних режиссеров, превратилась из кое-какого “инструмента мира”, каким она могла быть, в действительный инструмент англо-французского военного блока по поддержке и разжиганию войны в Европе.

При такой бесславной эволюции Лиги Наций становится вполне понятным ее решение об “исключении” СССР... Что же, тем хуже для Лиги Наций и ее подорванного авторитета. В конечном счете СССР может здесь остаться и в выигрыше... СССР теперь не связан с пактом Лиги Наций и будет иметь отныне свободные руки.

23 декабря 1939 г.

Господину Иосифу Сталину

Москва

Ко дню Вашего шестидесятилетия прошу Вас принять мои самые искренние поздравления. С этим я связываю свои наилучшие пожелания, желаю доброго здоровья Вам лично, а также счастливого будущего народам дружественного Советского Союза.

Адольф Гитлер

Господину Иосифу Сталину

Москва

Памятуя об исторических часах в Кремле, положивших начало решающему повороту в отношениях между обоими великими народами и тем самым создавших основу для длительной дружбы между ними, прошу Вас принять ко дню Вашего шестидесятилетия мои самые теплые поздравления.

Иоахим фон Риббентроп

Министр иностранных дел

25 декабря 1939 г.

Главе Германского госудраства господину Адольфу Гитлеру

Берлин

Прошу Вас принять мою признательность за поздравления и благодарность за Ваши добрые пожелания в отношении народов Советского Союза.

И. Сталин

Министру иностранных дел Германии господину Иоахиму фон Риббентропу

Берлин

Благодарю Вас, господин министр, за поздравления. Дружба народов Германии и Советского Союза, скрепленная кровью, имеет все основания быть длительной и прочной.

И. Сталин

		КОММЮНИКЕ О ЗАКЛЮЧЕНИИ ХОЗЯЙСТВЕННОГО СОГЛАШЕНИЯ МЕЖДУ ГЕРМАНИЕЙ И СССР
13 февраля 1940 г.

11 февраля с.г. в Москве после успешно закончившихся переговоров заключено Хозяйственное Соглашение между Союзом ССР и Германией. Это соглашение отвечает пожеланиям Правительств обеих стран о выработке экономической программы товарообмена между Германией и СССР, выраженным в письмах, которыми обменялись 28 сентября 1939 года Председатель Совета Народных Комиссаров и Народный Комиссар Иностранных Дел СССР тов. Молотов В.М. и Министр иностранных дел Германии г. фон Риббентроп.

Хозяйственное соглашение предусматривает вывоз из СССР в Германию сырья, компенсируемый германскими поставками с СССР промышленных изделий.

Товарооборот между Германией и СССР уже в первом году действия Соглашения достигнет объема, превышающего наивысшие размеры, когла-либо достигнутые со времени мировой войны.

Имеется намерение в будущем повысить еще больше взаимные поставки товаров.

С Советской Стороны Соглашение подписали — Народный Комиссар Внешней Торговли СССР тов. Микоян А.И. и Торговый Представитель СССР в Германии тов. Бабарин Е.И., а с Германской Стороны — Особоуполномоченный Германского Правительства по экономическим вопросам г-н Риттер и Председатель Германской экономической делегации г-н Шнурре.

19. МЕМОРАНДУМ Д-РА ШНУРРЕ, МИД ГЕРМАНИИ

Меморандум о германо-советском торговом соглашении, подписанном 11 февраля 1940 года

Государственная тайна

Берлин, 26 февраля 1940 г.

Соглашение основывается на упомянутых в преамбуле [соглашения] письмах Имперского Министра иностранных дел и Председателя Совета Народных Комиссаров Молотова от 28 сентября 1939 г. Соглашение является первой важной ступенью на пути к экономической программе, намеченной обеими сторонами и предусматривающей участие других [государств].

1. Соглашение охватывает период в 27 месяцев, причем советские поставки, которые должны быть сделаны в течение 18 месяцев, будут компенсированы германскими поставками, производимыми в течение 27 месяцев. Наиболее сложный пункт переписки от 28 сентября 1939 г., а именно то, что поставки советского сырья должны компенсироваться поставками германских промышленных товаров в течение более длительного периода времени, урегулирован, таким образом, в соответствии с нашими желаниями. Это стало возможным лишь после упорной борьбы. Только личное послание Имперского Министра иностранных дел Сталину привело к окончательному урегулированию вопроса. Соглашение о 18 и 27 месяцах представляет собой компромиссное решение, поскольку в установленные периоды времени, а именно каждые 6 месяцев, взаимные поставки товаров должны балансироваться на основании точно определенных коэффициентов. Если этот баланс нарушается, т.е. если германские поставки, например, не поспевают за коэффициентом советских поставок, зафиксированных Соглашением, другая сторона имеет право временно приостановить свои поставки до того момента, пока не будут восстановлены эти точные пропорции. Это условие довольно досадно, но мы не можем его устранить, поскольку во время заключительных бесед его обговорил сам Сталин.

2. Советские поставки.

В соответствии с Соглашением Советский Союз в течение первых 12 месяцев произведет поставки сырья на сумму примерно в 500 млн. марок.

В дополнение к этому за тот же период времени Советы поставят сырья в счет кредитного соглашения от 19 августа 1939 г. на сумму примерно в 100 млн. марок.

Наиболее важным сырьем является:

1.000.000 тонн кормовых злаков и стручковых плодов на сумму в 120 млн. марок.

900.000 тонн нефти на сумму примерно в 115 млн. марок.

100.000 тонн хлопка на сумму примерно в 90 млн. марок.

500.000 тонн фосфатов.

100.000 тонн хромовой руды.

500.000 тонн железной руды.

300.000 тонн железного лома и чугуна. 2.400 кг платины.

Марганцевая руда, металлы, лес и прочее сырье.

К этому следует также добавить советский экспорт в Протекторат, ⁷⁸ не включенный в Соглашение, на сумму примерно в 50 млн. марок, что доведет поставки Советского Союза в течение первого года Соглашения до общей суммы в 650 млн. марок.

В дополнение к этому имеются и другие важные выгоды. Основываясь на переписке от 28 сентября, Советский Союз предоставляет нам право транзита в и из Румынии, Ирана, Афганистана и стран Дальнего Востока, что особенно важно ввиду германских закупок соевых бобов в Маньчжурии. Тарифы по перевозке соевых бобов по Транс-Сибирской железной дороге уменьшены на 50%. Тарифы транзитных перевозок будут урегулированы с помощью клиринговой системы ⁷⁹ и составят примерно ,п() млн. марок.

Прибавив некоторые другие партии товаров (клиринговые паи при покупке Советским Союзом сырья в третьих странах), можно предположить, что в течение первых 12 месяцев советские поставки и услуги будут исчисляться общей суммой в примерно 800 миллионов марок.

3. Пока что для второго года действия соглашения определена лишь часть советских поставок. Во время первых шести месяцев второго года действия соглашения Советский Союз поставит Германии сырье того же типа, что и в первом году, на сумму 230 миллионов марок. Предполагается, что переговоры будут продолжены до истечения первого года действия соглашения и количество обмениваемых товаров, определенных на второй год, будет увеличено по сравнению с объемом поставок первого года действия соглашения.

4. Германские поставки включают промышленные товары, промышленную технологию и установку [оборудования], а также военные материалы Советские поставки первых 12 месяцев должны быть компенсированы нами в течение 15 месяцев. Советские поставки первых шести месяцев второго года действия соглашения (13-й-18-й месяцы) должны быть компенсированы нами в течение 12 месяцев (с 16-го по 27-й месяцы).

5. В числе советских поставок первых 18 месяцев —11.000 тонн меди, 3.000 тонн никеля, 950 тонн олова, 500 тонн молибдена, 500 тонн вольфрама, 40 тонн кобальта. Эти поставки металлов требуются для реализации германских поставок в Советский Союз. Поскольку эти металлы сейчас в Германии не имеются в наличии и не будут доставлены туда до того, как соглашение вступит в силу, необходимо преодолеть препятствие данного периода путем использования для германских поставок в Советский Союз металлов из наших собственных запасов и заменять их поступающими советскими поставками металлов. Какое-либо другое соглашение, типа предварительных поставок металлов, чего мы и требовали в начале, не могло быть достигнуто.

Далее, Советский Союз выразил готовность быть закупщиком металлов и сырья в третьих странах. О том, в какой степени это обещание может быть реализовано, принимая во внимание принятые англичанами интенсивные контрмеры, в настоящее время судить трудно. Поскольку сам Сталин неоднократно обещал в этом вопросе щедрую помощь, можно ожидать, что Советский Союз сделает все возможное.

6. Переговоры были трудными и продолжительными. Для этого были как деловые, так и психологические причины. Несомненно. Советский Союз обещал куда больше поставок, чем это могло быть оправдано с чисто экономической точки зрения, и эти поставки Германии он должен произвести частично в ущерб своему собственному снабжению. С другой стороны, понятно, что советское правительство стремится получить в виде компенсации ту продукцию, которой недостает в Советском Союзе. Поскольку СССР не ввозит каких-либо товаров широкого потребления, его желания касаются исключительно промышленных товаров и военных материалов. При этом в ряде случаев слабые места СССР совпадают со слабыми местами Германии, как, например, в случае со станками для производства артиллерийских снарядов. Компромисс между интересами обеих сторон найти нелегко. Психологически важное значение имело вездесущее недоверие русских, а также боязнь какой-либо ответственности. И Народный Комиссар Микоян должен был по ряду вопросов обращаться лично к Сталину, поскольку его [Микояна] авторитета было недостаточно.

Несмотря на все эти сложности во время долгих переговоров, становилось все более и более очевидным желание советского правительства помогать Германии и твердо укреплять политическое взаимопонимание при решении экономических вопросов.

Для нас Соглашение означает широко открытую дверь на Восток. Закупки сырья в СССР и в странах, с ним граничащих, все еще могут быть существенно увеличены. Но крайне важно выполнять германские обязательства в пределах требуемого. Ввиду большого объема [торговли] это потребует особых усилий. Если мы преуспеем в увеличении и расширении экспорта на Восток до требуемого объема, эффект английской блокады будет существенно ослаблен будущим притоком сырья [с Востока в Германию].

Шнурре

		ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА СССР. ИЗ ДОКЛАДА В.М. МОЛОТОВА НА ЗАСЕДАНИИ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР 29 МАРТА 1940 ГОДА
30 марта 1940 г.

Товарищи депутаты!

Со времени последней сессии Верховного Совета прошло пять месяцев. За этот небольшой период произошли события, имеющие первостепенное значение в развитии международных отношений. В связи с этим необходимо рассмотреть на нашей сессии Верховного Совета вопросы, относящиеся к нашей внешней политике.

Последние события в международной жизни необходимо рассматривать, прежде всего, в свете войны, начавшейся в Центральной Европе осенью прошлого года... .Известно, однако, что выраженное еще в конце прошлого года стремление Германии к миру было отклонено правительствами Англии и Франции...Под предлогом выполнения своих обязательств перед Польшей они объявили эойну Германии. Теперь особенно ясно видно, как далеки действительные цели правительств этих держав от интересов распавшейся Польши или Чехословакии. Это видно уже из того, что правительства Англии и Франции провозгласили своими целями разгром и расчленение Германии, хотя эти цели перед народными массами все еще прикрываются лозунгами защиты “демократических” стран и “прав” малых народов.

Поскольку Советский Союз не захотел стать пособником Англии и Франции в проведении этой империалистической политики против Германии, враждебность их позиций в отношении Советского Союза еще больше усилилась, наглядно свидетельствуя, насколько глубоки классовые корни враждебной политики империалистов против социалистического государства...

Крутой поворот к лучшему в отношениях между Советским Союзом и Германией нашел свое выражение в договоре о ненападении, подписанном в августе прошлого года. Эти новые, хорошие советско-германские отношения были проверены на опыте в связи с событиями в бывшей Польше и достаточно показали свою прочность. Предусмотренное еще тогда, осенью прошлого года, развитие экономических отношений получило свое конкретное выражение еще в августовском (1939 г.), а затем в февральском (1940 г.) торговых соглашениях. Товарооборот между Германией и СССР начал увеличиваться на основе взаимной хозяйственной выгоды, и имеются основания для дальнейшего его развития.

Наши отношения с Францией и Англией сложились несколько по-другому. Поскольку Советский Союз не пожелал стать орудием англо-французских империалистов в их борьбе за мировую гегемонию против Германии, нам на каждом шагу приходилось натыкаться на грубую враждебность их политики в отношении нашей страны...

Были попытки оправдать эту враждебность тем, что нашей торговлей с Германией мы помогаем последней в войне против Англии и Франции. Не трудно убедиться, что эти аргументы не стоят ломанного гроша. ...Враждебные акты в отношении Советского Союза со стороны Англии и Франции объясняются не торговлей СССР с Германией, а тем, что у англо-французских правящих кругов сорвались расчеты насчет использования нашей страны в войне против Германии и они, ввиду этого, проводят политику мести в отношении Советского Союза... Дело, однако, в том, что политика нейтралитета, проводимая Советским Союзом, пришлась не по вкусу англо-французским правящим кругам. К тому же нервы у них, видимо, не совсем в порядке (Смех). Они хотят навязать нам другую политику — политику вражды и войны с Германией, политику, которая дала бы им возможность использовать СССР в империалистических целях...

Перехожу к финляндскому вопросу...

Не трудно видеть, что война в Финляндии была не просто столкновением с финскими войсками. Нет, здесь дело обстояло посложнее. Здесь произошло столкновение наших войск не просто с финскими войсками, а с соединенными силами империалистов ряда стран, включая английских, французских и других...К этому надо добавить, что в яростном вое врагов Советского Союза все время выделялись визгливые голоса всех этих проституированных “социалистов” из II Интернационала (веселое оживление в зале)... — лакеев капитала, вконец продавших себя поджигателям войны... Военная помощь Финляндии шла также из столь преданных “миролюбию” Соединенных Штатов Америки (Общий смех)...

В начале февраля финнами был практически поставлен вопрос об окончании войны в Финляндии. Через шведское правительство мы узнали, что финляндское правительство хотело бы знать о наших условиях, на которых можно кончить войну. Раньше чем решить этот вопрос, мы обратились к Народному Правительству Финляндии, чтобы узнать его мнение по этому вопросу. Народное правительство высказалось за то, что, в целях предотвращения кровопролития и облегчения положения финского народа, следовало бы пойти навстречу предложению об окончании войны. Тогда нами были приняты условия, которые вскоре были приняты финляндским правительством. Я должен добавить, что через неделю после начала переговоров с финнами со стороны английского правительства было также выражено желание выяснить возможность посредничества будто бы в целях окончания войны в Финляндии (Смех), но когда наш полпред в Англии т. Майский информировал Лондон о соответствующих наших предложениях, впоследствии целиком принятых Финляндией, то английское правительство не захотело содействовать окончанию войны и восстановлению мира между СССР и Финляндией. Тем не менее соглашение между СССР и Финляндией вскоре состоялось... В связи с этим встал вопрос о самороспуске Народного Правительства, что им и было осуществлено...

В англо-французской прессе делались попытки изобразить советско-финляндский договор и, в частности, переход Карельского перешейка к Советскому Союзу, как “уничтожение” независимости Финляндии. Это, конечно, дикость и пустая брехня!...

Таким образом, цель, поставленная нами, достигнута, и мы можем выразить полное удовлетворение договором с Финляндией (Аплодисменты)...

Заключение мирного договора с Финляндией завершает выполнение задачи, поставленной в прошлом году, по обеспечению безопасности Советского Союза со стороны Балтийского моря. Этот договор является необходимым дополнением к трем договорам о взаимопомощи, заключенным с Эстонией, Латвией и Литвой... Вопреки запугиваниям, которыми занимались враждебные Советскому Союзу империалистические круги, государственная независимость и самостоятельность политики Эстонии, Латвии и Литвы ни в чем не пострадали, а хозяйственные отношения этих стран с Советским Союзом стали заметно расширяться. Исполнение договоров с Эстонией, Латвией и Литвой проходит удовлетворительно и создает предпосылки для дальнейшего улучшения отношений между Советским Союзом и этими государствами.

20. РИББЕНТРОП — ПОСЛУ ШУЛЕНБУРГУ

Телеграмма

Берлин, 29 марта 1940 — 4.44

Москва, 29 марта 1940 —-12.50

№ 543 от 28 марта

Главе миссии или его представителю лично.

Конфиденциально.

Должно быть расшифровано лично.

Совершенно секретно!

Во время моего недавнего визита в Рим, где, как Вы знаете, среди прочих вещей я работал над улучшением итало-русских отношений, я уже вынашивал план визита в Берлин господина Молотова. Хотя я ни с кем не делился этой идеей, англо-французская пропаганда, верно разгадав мои намерения, упомянула об этом в надежде помешать нашему плану и тем самым — дальнейшему укреплению наших отношений с Россией. Я без какого-либо труда мог бы опровергнуть англо-французское сообщение, но не стал этого делать из уважения к Молотову. Тогда опровержение, со своей стороны, опубликовала русская пресса.

Тем не менее я не расстался с мыслью о визите Молотова в Берлин. Наоборот, мне хотелось бы реализовать ее, если возможно — в ближайшем будущем. Понятно без слов, что приглашение не ограничивается одним Молотовым. Если в Берлин приедет сам Сталин, это еще лучше послужит нашим собственным целям, а также нашим действительно близким отношениям с Россией. Фюрер, в частности, не только будет рад приветствовать Сталина в Берлине, но и проследит, чтобы он [Сталин] был принят в соответствии с его положением и значением, и он [Гитлер] окажет ему все почести, которые требует данный случай.

Как Вы знаете, устное приглашение как Молотову, так и Сталину было сделано мною в Москве и обоими ими были в принципе принято. В какой форме следует теперь повторить эти приглашения и добиться определенного согласия и их реализации — Вы сами решите лучше. Во время Вашей беседы приглашение господину Молотову выскажите более определенно, тогда как приглашение господину Сталину Вы должны сделать от имени Фюрера в менее определенных выражениях. Мы, конечно же, должны избежать явного отказа Сталина.

Перед тем как Вы приступите к каким-либо действиям, я прошу Вас незамедлительно телеграфировать мне Ваше мнение относительно проформы, к которой Вы собираетесь прибегнуть, и о видах на успех.

Риббентроп

21. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — РИББЕНТРОПУ

Телеграмма

Москва, 30 марта 1940 - 22.40

Получена 31 марта 1940 - 8.15

Очень срочно!

№ 599 от 30 марта

На Вашу телеграмму за № 543 от 28 марта.

Господину Имперскому Министру иностранных дел лично!

Совершенно секретно!

I. Лично я твердо уверен, как я уже сообщал по случаю моего запроса в телеграмме № 554 ⁸⁰ от 17 октября, что Молотов, сознающий свою обязанность, посетит Берлин, как только время и обстоятельства покажутся советскому правительству благоприятными. После внимательного изучения всех известных мне факторов, я не могу, однако, скрывать того, что считаю в настоящее время шансы на принятие приглашения ничтожными. Мое мнение основывается на следующих соображениях:

1. Все наши наблюдения, а также речь Молотова от 29 марта подтверждают, что советское правительство полно решимости придерживаться в настоящей войне нейтралитета и избегать, насколько это возможно, чего-либо, что может вовлечь его в конфликт с западными державами. Это должно быть одной из причин того, почему советское правительство внезапно прекратило войну против Финляндии и распустило Народное Правительство.

2. При таком взгляде на вещи советское правительство, вероятно, боится, что манифестация существующих между Советским Союзом и Германией отношений, такая как визит Молотова или самого Сталина в Берлин, может, в настоящее время, таить в себе риск разрыва дипломатических отношений или даже начала военных действий с западными державами.

3. О подобной ситуации свидетельствует упоминаемое Вами опровержение ТАСС, которое отвергло с довольно поразительной прямотой и жесткостью все слухи о предполагаемой приближающейся поездке Молотова.

4. Известен тот факт, что Молотов, которой никогда не был за границей, испытывает большие затруднения, когда появляется среди чужеземцев. Это в той же степени, если не в большей, относится и к Сталину. Поэтому только очень благоприятная обстановка или крайне существенная для Советов выгода могут склонить Молотова или Сталина к такой поездке, несмотря на нежелание и “осторожность”. Кроме того, Молотову, который никогда не летает, для поездки понадобится по крайней мере неделя, а здесь, на самом деле, [на это время] для него нет никакой подходящей замены.

II. Хотя шансы на успех кажутся, таким образом, маленькими, я, конечно же, сделаю все, что в моей власти, чтобы попытаться реализовать план в случае, если он сдвинется с места. Удобная стартовая точка для неофициальной беседы на эту тему может быть найдена лишь с большим трудом. Ход беседы покажет, смогу ли я затронуть эту тему и развить ее. Что касается приглашения Сталину, то для начала может быть рассмотрена возможность встречи в пограничном городе.

Шуленбург

22. КАНЦЕЛЯРИЯ МИНИСТРА — ШУЛЕНБУРГУ

Телеграмма

Берлин, 3 апреля 1940 — 13.32

Москва, 3 апреля 1940 — 17.50

№ 570 от 3 апреля

Главе миссии или его представителю лично.

Должно быть расшифровано лично.

Конфиденциально.

Строго секретно.

Господину послу лично.

На Вашу телеграмму № 599 от 30 марта.

Имперский Министр иностранных дел распорядился, чтобы дальнейшей инициативы пока не проявлялось.

Шмидт

23. РИББЕНТРОП — ПОСЛУ ШУЛЕНБУРГУ

Телеграмма

Берлин, 7 апреля 1940 г.

Москва, 9 апреля 1940 г.

Германскому послу графу фон Шуленбургу

Москва

К этой инструкции приложены две копии меморандума, ⁸¹ который будет вручен нашими послами в Осло и Копенгагене 9 апреля в 5 час. 20 мин. утра по германскому летнему времени заинтересованным правительствам. До тех пор, пока не будет сделан шаг, относительно которого Вам даны инструкции ниже, в отношении меморандума и этих инструкций должна соблюдаться строгая секретность, и потому даже прочие сотрудники посольства не должны об этом знать.

9 апреля в 7 утра по германскому летнему времени Вам предписывается попросить встречи с господином Молотовым и вручить ему копию меморандума.

Будьте добры указать устно, что мы получили совершенно достоверные сообщения о неизбежности нанесения удара англофранцузских вооруженных сил по побережью Дании и Норвегии и должны были, поэтому, действовать незамедлительно. Как подчеркнуто в меморандуме, это вопрос принятия мер безопасности. Территории Швеции и Финляндии нашей акцией затронуты ни в каком случае не будут.

Имперское правительство придерживается мнения, что мы действуем также и в интересах Советского Союза, так как реализация англо-французского плана, который нам известен, привела бы к тому, что Скандинавия стала бы театром войны, а это, вероятно, привело бы к поднятию финского вопроса.

Пожалуйста, сообщите немедленно телеграфом, как было принято Ваше сообщение.

Риббентроп

24. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — В МИД ГЕРМАНИИ

Телеграмма

Очень срочно!

№ 653 от 9 апреля

Секретно!

На Вашу инструкцию от 7 апреля (доставленную советником дипломатической миссии фон Заукеном) и в дополнение к моей телеграмме за № 648 от 9 апреля ⁸² Господину Имперскому Министру иностранных дел лично!

Инструкция в отношении Молотова выполнена сегодня в 10 час. 30 мин. по европейскому времени. Молотов заявил, что советское правительство понимает, что Германия была вынуждена прибегнуть к таким мерам. Англичане безусловно зашли слишком далеко. Они абсолютно не считаются с правами нейтральных стран. В заключение Молотов сказал буквально следующее: “Мы желаем Германии полной победы в ее оборонительных мероприятиях”.

Шуленбург

25. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — В МИД ГЕРМАНИИ

Меморандум

Москва, 11 апреля 1940 г.

В течение некоторого времени нами наблюдалась явно неблагоприятная по отношению к нам перемена со стороны советского правительства. Мы неожиданно столкнулись с трудностями, которые во многих случаях были совершенно необоснованны, во всех сферах. Даже в мелочах, таких как визы, они [советские] начали чинить препятствия. Освобождения этнических немцев, интернированных поляками, что было обещано договором, невозможно было добиться. Депортация германских граждан, отбывающих в советских тюрьмах длительные сроки заключения, неожиданно прекратилась. Советское правительство вдруг взяло назад уже данные им обещания относительно “северной базы”, ⁸³ в которой заинтересован наш военно-морской флот, и т.д. Эти препятствия, которые проявлялись во всех сферах, достигли своей высшей точки во время временного прекращения поставок нам нефти и зерна. 5-го числа этого месяца у меня состоялся продолжительный разговор с господином Микояном, во время которого позиция Народного Комиссара была крайне недоброжелательна. Я должен был приложить очень большие усилия, чтобы добиться от него по крайней мере некоторых уступок.

Мы тщетно спрашивали себя, какова возможная причина неожиданной перемены позиции советских властей. В конце концов, ведь совсем ничего не “случилось”! Я подозревал, что невероятный шум, поднятый нашими противниками, и их резкие нападки на нейтралов, особенно на Советский Союз, и на нейтралитет вообще не оказались безрезультатными, поскольку советское правительство боится быть вовлеченным Антантой в большую войну (к которой оно не готово) и по этой причине хочет избежать всего, что может послужить для англичан и французов поводом для обвинения СССР в противоречащем нейтралитету поведении или в горячей поддержке Германии. Мне казалось, что неожиданное завершение финской войны произошло по тем же соображениям. Конечно, эти подозрения не могут быть доказаны. Однако ситуация стала настолько нетерпимой, что я решил обратиться к господину Молотову для того, чтобы обсудить с ним эти вопросы и после этого уведомить [германское] Министерство иностранных дел. С этой целью 8-го числа этого месяца, т.е. до скандинавских событий, я попросил разрешения увидеться с господином Молотовым. Фактически, визит к господину Молотову так и не состоялся до утра 9-го числа, т.е. он имел место уже после наших скандинавских операций. Во время этого разговора стало очевидно, что советское правительство снова сделало полный поворот кругом. Неожиданно приостановка поставок нефти и зерна была названа “излишним усердием подчиненных инстанций”, которое будет немедленно отменено. (Господин Микоян является заместителем Председателя Совета Народных Комиссаров, т.е. самым высоким после господина Молотова официальным советским чиновником!) Господин Молотов был сама любезность, с готовностью выслушал все наши жалобы и обещал исправить ситуацию. По собственному почину он затронул ряд интересующих нас вопросов и объявил об их решении в положительном [для нас] смысле. Я должен признаться, что был абсолютно поражен такой переменой.

С моей точки зрения есть только одно объяснение такому повороту событий: наши скандинавские операции должны были принести советскому правительству большое облегчение — снять огромное бремя тревоги, так сказать. То, в чем именно состояли их опасения, также не может быть определенно установлено. Я подозреваю следующее. Советское правительство всегда необыкновенно хорошо информировано. Если англичане и французы намеревались занять Норвегию и Швецию, можно с определенностью предположить, что советское правительство знало об этих планах и, очевидно, было напугано ими. Советскому правительству мерещилось появление англичан и французов на побережье Балтийского моря, ему виделось, что будет вновь открыт финский вопрос, как заявлял лорд Галифакс; наконец, их больше всего пугала опасность вовлечения в войну с двумя великими державами. Очевидно, эта боязнь была нами ослаблена. Только этим можно объяснить полное изменение позиции господина Молотова. Сегодняшняя большая и бросающаяся в глаза статья в ^Известиях” о нашей скандинавской кампании (уже посланная Вам телеграфом) кажется одним глубоким вздохом облегчения. Как бы то ни было, по крайней мере в данный момент, здесь снова “все в порядке”, и наши дела идут так, как следует.

Шуленбург

26. РИББЕНТРОП — ПОСЛУ ШУЛЕНБУРГУ

Инструкция

Берлин, 7 мая 1940 г.

Москва, 10 мая 1940 г.

Германскому послу графу фон Шуленбургу

Москва

Вы получите два экземпляра меморандума ⁸⁴, который будет вручен нашими дипломатическими миссиями в Гааге, Брюсселе и Люксембурге правительствам этих стран в день и час, указанный Вам устно курьером. ⁸⁵ До тех пор, пока не будет исполнено то, о чем говорится ниже, меморандум и эти инструкции должны держаться в секрете и не упоминаться даже никому из сотрудников посольства.

Я прошу Вас, чтобы по получении этих инструкций Вы поставили на приложенных экземплярах меморандума — на последней странице, под текстом, предпочтительно на пишущей машинке или же чернилами — дату дня, предшествующего тому, в который Вы вручите эти меморандумы советскому правительству.

Около 7 часов утра по германскому летнему времени в день, указанный Вам курьером, я прошу Вас попросить о встрече с Молотовым и затем, утром же, в самое раннее удобное для него время, вручить ему экземпляр меморандума. Я прошу Вас сказать господину Молотову, что Имперское правительство, ввиду наших дружественных отношений, желает уведомить советское правительство о тех операциях на Западе, _к которым Германия была принуждена англофранцузским продвижением через Бельгию и Голландию в район Рура.

В остальном, я прошу Вас использовать объяснения и доводы, которые Вы найдете в тексте меморандума.

Я прошу Вас немедленно телеграфировать о реакции на Вашу миссию.

Риббентроп

27. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — РИББЕНТРОПУ

Телеграмма

Москва, 10 мая 1940 — 18.00

Очень срочно!

№ 874 от 10 мая

На Вашу инструкцию от 7 мая

Имперскому Министру иностранных дел

Предписание относительно Молотова выполнено. Я нанес ему визит. Молотов по достоинству оценил сообщение и сказал, что он понимает, что Германия должна была защитить себя от англофранцузского нападения. У него нет никаких сомнений в нашем успехе.

Шуленбург

28. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — В МИД ГЕРМАНИИ

Телеграмма

Москва, 29 мая 1940 — 19.10

Получена 29 мая 1940 — 22.10

№ 1006 от 29 мая

Срочно!

На телеграмму № 877 от 28 мая ⁸⁶

Сообщение о согласии советского правительства на посылку [в качестве британского посла в Москве] Криппса кажется правдоподобным, так как советское правительство всегда занимало ту позицию, что ему интересно знать, что намерено ему сообщить британское правительство, а экономические соглашения с Англией не противоречат нейтральной позиции Советского Союза. К тому же СССР заинтересован в получении из Англии в обмен на лес каучука и олова.

Причин для опасения по поводу миссии Криппса нет, так как нет причин сомневаться в лояльности по отношению к нам Советского Союза и так как неизменное отношение советского правительства к Англии исключает нанесение ущерба Германии или жизненным германским интересам. Нет никаких доводов в пользу подозрений, что последние германские успехи вызвали у советского правительства беспокойство или страх перед Германией. Все утверждения иностранной, особенно враждебной, прессы являются лишь отчаянными попытками посеять недоверие между Германией и Советским Союзом, любой ценой предпринять дипломатическое наступление на Германию ввиду сомнительного положения союзников ⁸⁷ и использовать это как средство пропаганды среди общественности своих стран.

Выбор Криппса как британского полномочного представителя, ввиду занимаемой Москвой позиции, кажется неудачным, поскольку советское правительство предпочитает вести переговоры по важным вопросам с более видными представителями иностранных правительств.

Как видится отсюда, поездка Риттера ⁸⁸ и [...] ⁸⁹ в данный момент должна будет постараться не выглядеть, как соревнование с Криппсом. Целесообразность поездки также должна быть рассмотрена с той точки зрения, будем ли мы [.. .] ⁹⁰ что-нибудь новое для предложения советскому правительству.

Шуленбург

29. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — В МИД ГЕРМАНИИ

Телеграмма

Москва, 4 июня 1940 — 12.25

Получена 4 июня 1940 — 5.15

Срочно!

№ 1063 от 3 июня

Молотов сообщил мне сегодня, что примерно 25 мая, в связи с неизбежным, видимо, вступлением Италии в войну, [германский] посол Макензен заявил советскому поверенному в делах ⁹¹ в Риме, что все балканские проблемы будут разрешены без войны, т.е. путем взаимного сотрудничества между Германией, Советским Союзом и Италией.

Молотов просил информации относительно того, отражает ли это заявление Макензена взгляды Имперского правительства и итальянского правительства.

Прошу телеграфных инструкций.

Шуленбург

30. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — В МИД ГЕРМАНИИ

Телеграмма

Москва, 6 июня 1940 — 15.55

Получена 6 июня 1940 — 18.30

Срочно!

№ 1079 от 6 июня

На телеграмму № 938 от 5 июня ⁹²

В беседе 3 июня Молотов лишь просил об информации, не проявляя какого-либо желания получить обязательства германского или итальянского правительства по какому-либо пункту. С другой стороны, он ясно дал понять, что советское правительство было бы очень довольно, если бы заявление господина фон Макензена отражало не только его собственное мнение, но и фактическую точку зрения германского и итальянского правительств. Вопрос о том, каким образом возможное сотрудничество тройки [СССР, Германия, Италия] на Балканах было бы осуществимо на практике, господином Молотовым затронут не был.

Шуленбург

31. МЕМОРАНДУМ МИД ГЕРМАНИИ

Берлин, 11 июня 1940 г.

Литовский посланник [господин Скирпа] посетил меня сегодня, чтобы сообщить о дальнейшем развитии переговоров с Советским Союзом. После того, как Советский Союз поднял вопрос о безопасности советских гарнизонов в Литве и отклонил предложение о создании смешанной комиссии для расследования инцидентов, литовское правительство по своей инициативе приняло ряд серьезных мер, которые, как оно думало, удовлетворят Советский Союз. Можно, вероятно, согласиться с тем, что на отношения между советскими гарнизонами и литовским населением раньше обращали слишком мало внимания. Теперь же были приняты меры ограничения и контроля, произведено много арестов и обысков и т.д. Было известно, что на литовское предложение о посылке в Москву Министра иностранных дел ответа не последовало. Тем удивительнее было поэтому, что в Москву был вызван не Министр иностранных дел, а Председатель Совета Министров Меркис.

7 июля у Меркиса состоялась его первая беседа с Молотовым. Последний сильно попрекал его проблемой безопасности советских гарнизонов и в этой связи описал в подробностях большое число инцидентов. В частности, Молотов настойчиво пытался доказать, что красноармеец Бутаев, который, согласно литовским заявлениям, покончил самоубийством, был убит литовцами. Он [Молотов] недвусмысленно выразил свое недовольство и подчеркнул, что литовское Министерство внутренних дел не может справиться со своими задачами.

В следующей беседе, 9 июня, Молотов затронул вопросы внешней политики, что увеличило опасения литовской стороны относительно протекания переговоров. Молотов утверждал, что между тремя прибалтийскими государствами существует военный союз, и в доказательство ссылался на частые встречи начальников штабов трех стран и прочие частые совещания прибалтийских официальных лиц. Меркис ответил, что ни секретного, ни открытого соглашения, нарушающего букву и дух соглашения от 10 октября 1939 г. ⁹³, не существует. Между прибалтийскими государствами есть старое политическое соглашение, но не военный союз. Меркис затем сам выразил желание пригласить для участия в переговорах Министра иностранных дел ⁹⁴. Последний прибыл в Москву вчера днем. Господин Скирпа еще не получил каких-либо свежих сообщений. С точки зрения протокола все происходит в очень вежливой форме.

Литовское правительство все еще не знает, каковы могут быть намерения Советского Союза. Для обеспечения безопасности советских гарнизонов литовское правительство готово делать даже больше, чем делало до сих пор. Если же теперь Советский Союз предъявит более широкие политические или военные требования, литовское правительство не возьмет на себя ответственности по вопросу об их принятии. Пока что тема литовско-германских отношений во время переговоров о внешней политике не затрагивалась. Однако несомненно следует ожидать, что Советский Союз поднимет и этот вопрос. Здесь я вставил, что в отношениях между Германией и Литвой нет ничего, что не известно или не должно быть известно Советскому Союзу.

Господин Скирпа спросил, не поручили ли мы нашему послу в Москве навести справки [о советских намерениях]. Я ответил отрицательно и избегал дальнейших обсуждений вопроса, отметив, что наш посол безусловно сделает сообщение, если он что-нибудь сам узнает.

Воерманн ⁹⁵

32. РИББЕНТРОП — ПОСЛУ ШУЛЕНБУРГУ

Телеграмма

Спецпоезд Имперского Министра иностранных дел

№ 1007 от 16 июня 1940 г.

На телеграммы № 1063 и № 1094 ⁹⁶

Прошу Вас на запрос господина Молотова ответить устно следующее:

1. Согласно ответу Макензена на сделанный запрос, он не делал столь определенного заявления, как об этом сообщил советскому правительству советский поверенный в делах в Риме. Во время беседы с поверенным в делах он на самом деле заявил, что, по его мнению, Германия и Италия считают, что на Балканах должно быть спокойствие и что урегулирование неразрешенных балканских вопросов может быть, вероятно, произведено более просто и без применения силы после войны.

2. Имперское правительство удовлетворено тем, что война не распространилась на Балканы. Германия в принципе не заинтересована в этих странах территориально, но лишь экономически. Наша позиция по отношению к Советскому Союзу в этом вопросе определена окончательно и бесповоротно четким московским соглашением.

3. Позиция Италии по отношению к Балканам была недвусмысленно и ясно изложена Муссолини в его речи 10 июня в том смысле, что Италия не имеет намерений вовлечь Балканы в войну.

Риббентроп

33. МИД ГЕРМАНИИ — РИББЕНТРОПУ

Телетайп

Берлин, 17 июня 1940 г.

В Канцелярию МИД, переслать далее телеграфом в Баумшуле ⁹⁷

На телеграмму № 57 от 16 июня из Баумшуле ⁹⁸

I. Сотрудничество прибалтийских государств — Эстонии, Латвии и Литвы — основывается на договоре о взаимопонимании и сотрудничестве, заключенном этими государствами 12 сентября 1934 г. сроком на десять лет. ⁹⁹ Кроме того Латвия и Эстония подписали 1 ноября 1923 г. пакт о взаимозащите. На практике политическое сотрудничество заключается в происходящих раз в полгода встречах министров иностранных дел и совместных пресс-конференциях; в то же время внутри Балтийской Антанты несогласия и соперничества в избытке. Латвия и Эстония недвусмысленно указывали на свою незаинтересованность в проблемах Мемеля и Вильно, которые были важны для Литвы. Утверждения, сделанные сейчас русскими, о том, что Литва присоединилась к эстоно-латвийскому военному пакту, являются, согласно имеющейся здесь информации, необоснованными. Из-за довольно схожей экономической структуры этих [прибалтийских] государств экономическое сотрудничество межну ними не сделало заметного прогресса, несмотря на многочисленные попытки, предпринятые в последние годы. Со времени заключения в сентябре-октябре 1939 г. советских пактов о взаимопомощи с прибалтийскими государствами, между прибалтийскими странами не возникло, в смысле антисоветизма, более тесного сотрудничества. Ввиду оккупации их государств советскими войсками все три правительства отдают себе отчет в опасности подобной политики.

II. По той же. причине не может быть и речи — говоря о последних нескольких месяцах — о зависимости прибалтийских государств от Германии в их внешней политике. Литовское государство, можно быть уверенным, до самых последних дней не было, вероятно, до конца уверено в том, полностью ли мы политически незаинтересованы в Литве или нет, и во многих кругах как, например, при литовском посланнике здесь, вероятно, была жива какая-то надежда на то, что Германия в случае дальнейших русских притязаний замолвит за Литву словечко в Москве, хотя, конечно же, с нашей стороны ни разу не было дано повода для подобных предположений.

С другой стороны, наши экономические отношения с прибалтийскими странами с момента начала войны сильно окрепли. Относительно большой важности прибалтийских государств для военной экономики Имперского государства смотрите приложенный меморандум советника Шнурре. ¹⁰⁰

Грундхерр ¹⁰¹

34. СТАТС-СЕКРЕТАРЬ ВЕЙЦЗЕКЕР — ВСЕМ ДИПЛОМАТИЧЕСКИМ МИССИЯМ ГЕРМАНИИ

Циркулярная телеграмма

Берлин, 17 июня 1940 г.

VI Политический отдел, № 1673

Циркулярная телеграмма всем дипломатическим миссиям для информации и ориентирования в беседах

Беспрепятственное укрепление русских войск в Литве, Латвии и Эстонии и реорганизация правительств, производимая советским правительством с намерением обеспечить более тесное сотрудничество этих стран с Советским Союзом, — касается только России и прибалтийских государств. Поэтому, ввиду наших неизменно дружеских отношений с Советским Союзом, у нас нет никаких причин для волнения, каковое нам открыто приписывается некоторой частью зарубежной прессы.

Пожалуйста, избегайте во время бесед делать какие-либо высказывания, которые могут быть истолкованы как пристрастные.

Получение прошу подтвердить.

Вейцзекер

35. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — В МИД ГЕРМАНИИ

Телеграмма

Москва, 18 июня 1940 — 1.40

Получена 18 июня 1940 — 4.00

№ 1167 от 17 июня

Очень срочно!

Молотов пригласил меня сегодня вечером в свой кабинет и выразил мне самые теплые поздравлении советского правительства по случаю блестящего успеха германских вооруженных сил. ¹⁰² Далее Молотов информировал меня о советских действиях по отношению к прибалтийским государствам. Он сослался на доводы, опубликованные в газетах, и добавил, что стало необходимо положить конец всем интригам Англии и Франции, пытающихся посеять недоверие и разногласия между Германией и Советским Союзом в прибалтийских странах.

Для переговоров о формировании там новых правительств советское лравительство, в дополнение к аккредитованным там полпредам, послало следующих особо уполномоченных лиц: в Литву — заместителя Народного комиссара иностранных дел Деканозова; в Латвию — Вышинского, представителя Совета Министров ¹⁰³; в Эстонию — ленинградского партийного лидера Жданова.

В связи с бегством Сметоны ¹⁰⁴ и возможным переходом границы подразделениями [бывшей] литовской армии ¹⁰⁵, Молотов заявил, что литовская граница охраняется явно недостаточно. Советское правительство, поэтому, если потребуется, окажет литовскому правительству помощь в охране границ.

Шуленбург

36. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — В МИД ГЕРМАНИИ

Телеграмма

Москва, 23 июня 1940 — 21.26

Получена 23 июня 1940 — 23.20

№ 1205 от 23 июня

Срочно!

На Вашу телеграмму № 1065 от 22 июня и в дополнение к моей телеграмме № 1195 от 21 июня ¹⁰⁶

Молотов сделал мне сегодня следующее заявление. Разрешение бессарабского вопроса не терпит дальнейших отлагательств. Советское правительство все еще старается разрешить вопрос мирным путем, но оно намерено использовать силу, если румынское правительство отвергнет мирное соглашение. Советские притязания распространяются и на Буковину, в которой проживает украинское население.

В виде оправдания Молотов заявил, что, хотя прошло много времени со дня его речи в Верховном Совете ¹⁰⁷, Румыния ничего не сделала для разрешения бессарабского вопроса. Что-то, поэтому, должно быть сделано.

Я сказал Молотову, что такое решение советского правительства является для меня неожиданным. Я считал, что советское правительство будет настаивать на своих претензиях к Бессарабии, нами не оспариваемых, но не предпримет самостоятельных действий для их реализации. Я боюсь, что внешнеполитические трудности Румынии, которая в настоящее время снабжает нас значительным количеством важнейшего для военной и гражданской промышленности сырья, серьезно затронут германские интересы. Я заявил Молотову, что немедленно доложу об этом своему правительству, и попросил не предпринимать никаких решительных шагов, пока германское правительство не выработает определенную позицию по отношению к намерениям советского правительства.

Молотов обещал проинформировать советское правительство о моей просьбе, но при этом выразительно подчеркнул, что вопрос крайне срочен. Молотов добавил, что советское правительство ожидает, что Германия не будет препятствовать проведению советской акции, а поддержит ее. Советское правительство, со своей стороны, сделает все возможное для охраны германских интересов в Румынии.

Соответственно, я прошу немедленных инструкций телеграфом. Я беру на себя смелость обратить Ваше внимание на большое число проживающих в Бессарабии и на Буковине этнических немцев [“фольксдойче”], судьбу которых надо как-нибудь оговорить.

Шуленбург

37. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — В МИД ГЕРМАНИИ

Телеграмма

Москва, 24 июня 1940 — 18.50

Получена 25 июня 1940 — 1.00

№ 1212 от 24 июня

22 июня было передано по радио, а 23 июня — опубликовано в советской прессе следующее сообщение ТАСС:

“В последнее время в связи с вступлением советских войск в пределы прибалтийских стран усиленно распространяются слухи о том, что на литовско-германской границе сконцентрировано не то 100, не то 150 советских дивизий, что это сосредоточение советских войск вызвано недовольством Советского Союза успехами Германии на Западе, что оно отражает ухудшение советско-германских отношений и имеет целью произвести давление на Германию. Различные вариации этих слухов повторяются в последнее время чуть ли не каждый день в американской, японской, английской, французской, турецкой, шведской печати.

ТАСС уполномочен заявить, что все эти слухи, нелепость которых и так очевидна, совершенно не соответствуют действительности. В прибалтийских странах фактически находится не 100 и не 150 советских дивизий, а всего не более 18-20 дивизий, причем эти дивизии сосредоточены не на литовско-германской границе, а в различных районах трех прибалтийских республик и имеют своей целью не “давление” на Германию, а создание гарантий для проведения в жизнь пакта о взаимопомощи СССР с этими странами.

В ответственных советских кругах считают, что распространители этих нелепых слухов преследуют специальную цель — набросить тень на советско-германские отношения. Но эти господа выдают свои заветные желания за действительность. Они, видимо, не способны понять тот очевидный факт, что добрососедские отношения, сложившиеся между СССР и Германией в результате заключения Пакта о ненападении, нельзя поколебать какими-либо слухами и мелкотравчатой пропагандой, ибо эти отношения основаны не на преходящих мотивах конъюнктурного характера, а на коренных государственных интересах СССР и Германии.” ¹⁰⁸

Шуленбург

38. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — В МИД ГЕРМАНИИ

Телеграмма

Москва, 24 июня 1940 — 18.49

Получена 24 июня 1940 — 20.45

№ 1213 от 24 июня

В дополнение к моей телеграмме № 1212 от 24 июня

По завершении нашей вчерашней беседы относительно Бессарабии (см. телеграмму № 1205 от 23 июня) Молотов с явным самодовольством заговорил о сообщении ТАСС от 22 июня, за которое я выразил ему свою благодарность.

Судя по формулировкам, я думаю, что автор его — сам Сталин. Опровержение циркулирующих слухов о расхождениях между Германией и Советским Союзом, о концентрации войск в связи с советскими операциями в районе Балтики и недвусмысленное разъяснение германо-советских отношений в целом для нас, при сложившихся обстоятельствах, выгодно. Однако совершенно очевиден и дальний прицел сообщения: подчеркивание германо-советской солидарности — подготовка к решению бессарабской проблемы.

Шуленбург

39. МЕМОРАНДУМ РИББЕНТРОПА ДЛЯ ГИТЛЕРА

Баумшуле, 24 июня 1940 г.

В секретном дополнительном протоколе От 23 августа 1939 г. сказано: “Касательно Юго-Восточной Европы Советская сторона указала на свою заинтересованность в Бессарабии. Германская сторона ясно заявила о полной политической незаинтересованности в этих территориях”.

Насколько я помню, тогда имело место следующее: Во время разграничения сфер интересов в Восточной Европе, когда речь пошла о Юго-Восточной Европе, Советы подчеркнули свою заинтересованность в Бессарабии. В связи с этим я сделал устное заявление о нашей незаинтересованности в бессарабском вопросе. Однако, ввиду тогдашней неопределенности германо-русских отношений, с чем мы должны были из осторожности считаться, я решил не признавать русских притязаний на Бессарабию открыто, в письменной форме и выбрал для протокола формулировку общего характера: когда обуждались проблемы юго-восточной Европы, я сделал общее заявление о том, что Германия политически не заинтересована в “этих территориях”, т.е. в Юго-Восточной Европе. Экономическая же заинтересованность Германии в территориях Юго-Восточной Европы была мною должным образом подчеркнута. Это соответствовало общим инструкциям, данным мне Фюрером касательно Юго-Восточной Европы, а также, как мне это помнится, соответствовало специальным директивам Фюрера, которые я получил перед моим отъездом в Москву и в которых Фюрер уполномочил меня заявить о германской незаинтересованности в территориях Юго-Восточной Европы — вплоть до Константинополя и Проливов, если бы это было необходимо. Последнее, однако, не обсуждалось.

Риббентроп

40. РИББЕНТРОП — ПОСЛУ ШУЛЕНБУРГУ

Телеграмма

Передана по телефону

25 июня 1940 г. в 6 часов дня

№ 1074 от 25 июня

Лично послу.

Пожалуйста, посетите Молотова и заявите ему следующее:

1. Германия остается верной московским соглашениям. Поэтому она не проявляет интереса к бессарабскому вопросу. Но на этих территориях живут примерно 100.000 этнических немцев, и Германии, естественна, их судьба небезразлична, она надеется, что их будущее будет гарантировано. Имперское правительство оставляет за собой право в подходящее время сделать советскому правительству определенные предложения по вопросу о переселении этих “фолькс-дойче”, по примеру этнических немцев Волыни.

2. Претензии советского правительства в отношении Буковины — нечто новое. Буковина была территорией австрийской короны и густо населена немцами. Судьба этих этнических немцев также чрезвычайно заботит Германию.

3. В других районах Румынии Германия имеет очень важные экономические интересы. Эти интересы включают нефтяные поля и сельскохозяйственные земли. Германия, поэтому, как мы неоднократно информировали советское правительство, крайне заинтересована в том, чтобы эти районы не стали театром военных действий.

4. Полностью симпатизируя урегулированию бессарабского вопроса, Имперское правительство вместе с тем надеется, что, в соответствии с московскими соглашениями, Советский Союз в сотрудничестве с румынским правительством сумеет разрешить этот вопрос мирным путем. Имперское правительство, со своей стороны, будет готово, в духе московских соглашений, посоветовать Румынии, если это будет необходимо, достигнуть полюбовного урегулирования бессарабского вопроса в удовлетворительном для России смысле.

Пожалуйста, еще раз подчеркните господину Молотову нашу большую заинтересованность в том, чтобы Румыния не стала театром военных действий. Мы придерживаемся того мнения, что, при существующем положении вещей, при правильном подходе к делу безусловно возможно мирное разрешение вопроса в полном соответствии с пожеланиями русских.

Мы будем признательны советскому правительству за сообщение о его соображениях относительно дальнейшего развития событий.

Риббентроп

41. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — РИББЕНТРОПУ

Телеграмма

Москва, 26 июня 1940 — 0.59

Получена 26 июня 1940 — 12.25

№ 1223 от 25 июня

Срочно!

На Вашу телеграмму № 1074 от 25 июня

Господину Имперскому Министру иностранных дел лично

Инструкции выполнил, встречался с Молотовым сегодня в 9 часов вечера. Молотов выразил свою признательность за проявленное германским правительством понимание и готовность поддерживать требования Советского Союза. Молотов заявил, что советское правительство также желает мирного разрешения вопроса, но вновь подчеркнул тот факт, что вопрос крайне срочен и не терпит дальнейших отлагательств.

Я указал Молотову, что отказ Советов от Буковины, которая никогда не принадлежала даже царской России, будет существенно способствовать мирному решению. Молотов возразил, сказав, что Буковина является последней недостающей частью единой Украины и что по этой причине советское правительство придает важность разрешению этого вопроса одновременно с бессарабским. Тем не менее у меня создалось впечатление, что Молотов полностью не отбросил возможность советского отказа от Буковины в ходе переговоров с Румынией.

Молотов заявил, что нашим пожеланиям относительно этнических немцев смогут, безусловно, пойти навстречу в форме, аналогичной соглашению о Польше.

Молотов обещал учесть наши экономические интересы в Румынии в самом благожелательном для нас духе.

В заключение Молотов заявил, что он доложит германскую точку зрения своему правительству и о результатах информирует меня как можно скорее. Молотов добавил, что пока что этот вопрос не обсуждался ни в Москве, ни в Бухаресте. Он указал далее, что советское правительство преследует только свои собственные интересы и не имеет намерений подтолкнуть другие государства (Венгрию, Болгарию) к предъявлению Румынии каких-либо требований.

Шуленбург

42. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — В МИД ГЕРМАНИИ

Телеграмма

Москва, 26 июня 1940 — 15.36

Получена 26 июня 1940 — 22.35

№ 1235 от 26 июня

Срочно!

Совершенно секретно!

В дополнение к моей телеграмме № 1195 от 21 июня ¹⁰⁹

Вчера днем Народный Комиссар иностранных дел Молотов пригласил к себе итальянского посла Россо для продолжения беседы, состоявшейся между ними 20 июня. Молотов объяснил, что точка зрения итальянского правительства была им доложена своему правительству, которое отнеслось к ней с одобрением. Советское правительство считает, что итало-советские отношения должны быть восстановлены быстро и определенно и должны быть построены на той же основе, что и отношения межу Германией и СССР. В связи с этим Молотов заметил, что Советская Россия и Германия находятся в очень хороших отношениях и что их правительства прекрасно сработались.

Молотов затем заявил, что, по его мнению, война [в Европе] может продлиться до следующей зимы, но что есть некоторые политические вопросы, которые должны быть разрешены безотлагательно, и что он может следующим образом кратко охарактеризовать отношения советского правительства с различными государствами:

С Венгрией советское правительство поддерживает хорошие отношения. Некоторые венгерские требования советское правительство считает обоснованными. ¹¹⁰

Болгария и Советский Союз являются добрыми соседями. Советско-болгарские отношения — крепкие, но могут стать еще крепче. Болгарские притязания на Добруджскую область и выход к Эгейскому морю советское правительство считает обоснованными, признает их и не имеет возражений против их реализации

Позиция Советского Союза в отношении Румынии известна Советский Союз предпочел бы реализовать свои требования в отношении Бессарабии (Буковина упомянута не была) без войны, но, если это будет невозможно из-за непреклонности Румынии, он [СССР] намерен применить силу. Относительно будущего прочих районов Румынии советское правительство вступит в контакт с Германией.

К Турции советское правительство относится с глубоким подозрением. Это является результатом недружелюбной позиции Турции в отношении России и других стран, под которыми Молотов, конечно же, имел в виду Германию и Италию. Советские подозрения в отношении Турции усилились в связи с поведением Турции на Черном море, где Турция желает играть доминирующую роль, и в Проливах, где Турция стремится к исключительному господству. Чтобы уменьшить турецкую угрозу Батуми, советское правительство должно защитить себя на юге и юго-востоке, при этом будут приняты во внимание германские и итальянские интересы.

В Средиземноморье советское правительство признает гегемонию Италии при условии, что Италия признает гегемонию Советского Союза на Черном море.

Посол Россо передал заявление Молотова по телеграфу своему правительству с комментарием, что он считает это заявление весьма разумным и рекомендует действовать как можно скорее.

Шуленбург

43. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — РИББЕНТРОПУ

Телеграмма

26 июня 1940 г.

Очень срочно!

№ 1236 от 26 июня

В дополнение к моей телеграмме № 1223 от 25 июня

Господину Имперскому Министру иностранных дел лично

Молотов вызвал меня сегодня днем и заявил, что советское правительство, основываясь на его (Молотова) вчерашней беседе со мной, решило ограничить свои притязания северной частью Буковины с городом Черновицы [Черновцы]. Согласно советскому мнению, граница должна пройти от самой южной точки советской Западной Украины у горы Книатяса на восток вдоль реки Сучава и затем северо-восточнее Герца на Пруте, в результате чего Советский Союз получит прямую железнодорожную связь от Бессарабии через Черновицы в Лемберг [Львов]. Молотов добавил, что советское правительство ожидает поддержки Германией этих советских требований.

На мое заявление, что мирное разрешение вопроса могло бы быть достигнуто с большей легкостью, если бы советское правительство вернуло Румынии золотой запас румынского Национального банка, переданный в Москву на сохранение во время первой мировой войны, ¹¹¹ Молотов заявил, что об этом не может быть и речи, поскольку Румыния достаточно долго эксплуатировала Бессарабию.

О дальнейшем урегулировании вопроса Молотов высказал следующие соображения: советское правительство представит свои требования румынскому посланнику в Москве ¹¹² в течение ближайших нескольких дней и ожидает, что правительство Германской Империи в то же время безотлагательно посоветует румынскому правительству в Бухаресте подчиниться советским требованиям, так как в противном случае война неизбежна. Молотов обещал информировать меня сразу же после того, как он поговорит с румынским посланником.

Что касается отношения румынского правительства к новому советскому посланнику, то Молотов, казалось, был недоволен и подчеркнул, что посланнику еще не была дана возможность вручить свои верительные грамоты, хотя обычные сроки уже прошли. ¹¹³

Шуленбург

44. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — В МИД ГЕРМАНИИ

Телеграмма

Москва, 27 июня 1940 — 1.10

Получена 27 июня 1940 — 6.30

№ 1241 от 26 июня

В дополнение к моей телеграмме № 1236 от 26 июня

Очень срочно!

Молотов только что сообщил мне по телефону, что он вызвал румынского посла к 10 часам вечера [26 июня], сообщил ему о советских требованиях передать Бессарабию и Северную Буковину и потребовал ответа от румынского правительства не позднее завтрашнего дня, т.е. 27 июня.

Шуленбург

45. РИББЕНТРОП — СОВЕТНИКУ ШМИДТУ

Телефонное сообщение

27 июня 1940 — 10.30

Из спецпоезда Имперского Министра иностранных дел

Секретно!

Нижеследующая инструкция должна быть немедленно передана открытым текстом по телефону в Бухарест посланнику Фабрициусу:

“Вам предписывается немедленно посетить Министра иностранных дел ¹¹⁴ и сообщить ему следующее:

Советское правительство информировало нас о том, что оно требует от румынского правительства передачи СССР Бессарабии и северной части Буковины. Во избежание войны между Румынией и Советским Союзом мы можем лишь посоветовать румынскому правительству уступить требованиям советского правительства. Пожалуйста, телеграфируйте о результатах визита.”

Конец инструкций для Бухареста.

Риббентроп

46. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — СТАТС-СЕКРЕТАРЮ ВЕЙЦЗЕКЕРУ

Москва, 11 июля 1940 г.

Возобновление дипломатической активности, продемонстрированное Советским Союзом в последние несколько недель, стало, естественно, главным предметом обсуждений в среде здешнего дипломатического корпуса. Некоторые вещи еще не вполне ясны, например, почему Советский Союз именно сейчас выступил и, как ожидается, еще выступит против ряда государств. Большинство моих коллег придерживаются мнения, что Советы, которые всегда очень хорошо информированы, знают или по крайней мере допускают, что война [в Европе] скоро кончится.

Что касается действий, предпринятых против Румынии, то здесь общее удивление вызвало то, что Советский Союз потребовал также и северную часть Буковины. Никаких заявлений о притязании на этот район Советы никогда раньше не делали. Как известно, советское правительство оправдывает свои притязания тем, что на Буковине проживает украинское население. Но так как это относится лишь к северной части территории, то Советский Союз, в конце концов, удовлетворился лишь этой частью. Я не могу избавиться от ощущения, что вдохновителями и авторами требований об уступке Северной Буковины были украинские круги в Кремле. В нескольких случаях, как, например, во время переговоров об уточнении германо-советской границы в Польше, сильное украинское влияние в Кремле было очевидно. Господин Сталин лично говорил мне в то время, что он готов сделать уступки на севере пограничной линии, там, где она проходит через Белоруссию, но на юге, где живут украины, это совершенно невозможно. В результате советское правительство отказалось уступить нам город Синяв, на что оно первоначально согласилось. Все еще невозможно определить, откуда исходит это сильное украинское влияние. Неизвестно ни о каких особо влиятельных украинцах, входящих в непосредственное окружение кремлевских лидеров. Ключ к разгадке следует, возможно, искать в молодом Павлове (сейчас в советском посольстве в Берлине). Этот баловень господ Сталина и Молотова был однажды назван мне Сталиным “нашим маленьким украинцем”.

Политические интересы Москвы сфокусированы сейчас целиком на событиях в прибалтийских государствах и на отношениях с Турцией и Ираном.

Большинство западных дипломатов считают, что все три прибалтийских государства будут преобразованы в организмы, полностью зависящие от Москвы, т.е. будут включены в состав Советского Союза. Дипломатические миссии этих государств в Москве, как ожидается, будут распущены и исчезнут в самое короткое время. Все уверены, что советское правительство потребует отбытия из Каунаса, Риги и Ревеля [Таллина] всех иностранных дипломатических миссий. Волнение среди литовцев, латышей и эстонцев здесь очень велико. Однако подождем развития событий.

Это, без сомнения, также относится к Турции и Ирану. Оба посла здесь заявляют, что ни им в Москве, ни в Анкаре и Тегеране до настоящего времени не было предъявлено никаких требований. Однако ясно, что ситуация крайне серьезна. Можно добавить, что по крайней мере в здешних иранских кругах негодование против нас велико из-за публикации шестой Белой книги. Они [иранцы] считают, что Белая книга побудила советское правительство предпринять акции против Ирана. Иранский посол здесь ¹¹⁵, однако, слишком умен, чтобы не видеть, что документы Белой книги для советского правительства лишь предлог и что Москва нашла бы без труда другой, если бы не представился этот.

Наконец, интересная деталь. Здешний турецкий посол ¹¹⁶ рассказывает всем своим друзьям-дипломатам, что 6 июля он получил от Сараджоглу ¹¹⁷ открытую телеграмму (он даже ее показывает), в которой тот отрицает факт своей беседы с Массигли ¹¹⁸; при этом посол ссылается на сделанные им по этому поводу запросы. И в то же время турецкий посол многозначительно демонстрирует свое раздражение тем, что получила гласность его беседа с американским послом Штейнхардтом.

Граф фон Шуленбург

47. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — В МИД ГЕРМАНИИ

Телеграмма

Москва, 13 июля 1940 — 19.04

Получена 13 июля 1940 — 21.10

№ 1363 от 13 июля

Очень срочно!

На Вашу телеграмму № 1164 от 8 июля и в дополнение к моей телеграмме № 1348 от 12 июля ¹¹⁹

Сегодня меня вызвал Молотов и заявил следующее: Сталин еще раз внимательно рассмотрел вопрос о полосе литовской территории и заключил, что наши притязания на эту полосу территории и советское обязательство уступить ее являются бесспорными. В теперешней ситуации, однако, советскому правительству передавать эту территорию было бы крайне неудобно и тяжело; поэтому Сталин и он сам [Молотов] настоятельно просят германское правительство, учитывая чрезвычайно дружеские отношения между Германией и СССР, найти возможность оставить эту полосу территории пока за Литвой. Молотов добавил, что мы, конечно же, можем в любой момент эвакуировать из Литвы, а также с той территории жителей немецкого происхождения. Молотов снова и снова подчеркивал те трудности, с которыми столкнулось бы советское правительство в результате передачи этой территории в настоящий момент; повторно выражая надежду на уступку со стороны Германии, он пытался преподнести свою и Сталина просьбу как крайне спешную. Прошу телеграфных инструкций. Возможно, этой советской просьбой можно воспользоваться для реализации наших экономических и финансовых требований к прибалтийским государствам.

Шуленбург

48. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — В МИД ГЕРМАНИИ

Телеграмма

Москва, 13 июля 1940 — 21.17

Получена 14 июля 1940 — 9.15

№ 1364 от 13 июля

Срочно!

Секретно!

Молотов сообщил мне сегодня, что здешний британский посол Криппс был несколько дней назад по просьбе британского правительства принят Сталиным. По указанию Сталина Молотов вручил мне меморандум об этой беседе.

Криппс сделал запрос о позиции советского правительства по следующим вопросам:

1. Британское правительство убеждено в том, что Германия борется за гегемонию в Европе и хочет поглотить все европейские страны. Это представляет для Советского Союза ту же опасность, что и для Англии. Поэтому обе страны должны прийти к согласию по поводу проведения общей политики самозащиты против Германии и восстановления европейского баланса сил.

2. Безотносительно к этому, Англия хотела бы торговать с Советским Союзом при условии, что английские товары не будут перепродаваться Германии.

3. Британское правительство придерживается мнения, что объединение балканских стран и руководство ими с целью сохранения статус кво является справедливой целью Советского Союза. В настоящих условиях эта важная миссия может быть выполнена только СССР.

4. Британское правительство знает, что Советский Союз не удовлетворен положением в Проливах и в Черном море. Криппс придерживается того мнения, что интересы Советского Союза в Проливах должны быть охранены.

Ответы Сталина:

1. Советское правительство, конечно же. очень интересуется происходящими в Европе событиями, но он — Сталин — не видит, что Европе угрожает гегемония какой-либо одной страны, и не видит, чтобы Германия намеревалась поглотить Европу. Сталин следит за политикой Германии и хорошо знаком с несколькими ведущими германскими государственными деятелями. Он не заметил с их стороны никакого желания поглотить европейские страны. Сталин не считает, что военные успехи Германии представляют какую-либо угрозу для СССР и его дружеских отношений с Германией. Эти отношения основаны не на преходящих обстоятельствах, а на коренных национальных интересах обеих стран.

Так называемый европейский баланс сил был до сих пор направлен не только против Германии, но и против Советского Союза. Советский Союз, поэтому, предпримет все меры для того, чтобы предотвратить восстановление прежнего баланса сил в Европе.

2. Советский Союз не против торговли с Англией, но он оспаривает право Англии или какой-либо другой страны вмешиваться в германо-советские торговые отношения. Советский Союз, в соответствии с условиями договора, будет экспортировать в Германию часть цветных металлов, закупаемых им за границей, так как Германия нуждается в этих металлах для производства военных материалов, которое она поставляет в Советский Союз. Если Англия не признает этих условий, торговля между Англией и Советским Союзом невозможна.

3. По мнению Сталина, ни одна держава не имеет права на исключительную роль в деле объединения балканских стран и руководства ими. Советский Союз не претендует на такую роль, хотя в положении на Балканах он заинтересован.

4. Относительно Турции Сталин заявил, что Советский Союз действительно против исключительной власти Турции над Проливами и турецкого диктата в Черном море. Турецкое правительство осведомлено об этом.

Шуленбург

49. ЛИТОВСКИЙ ПОСОЛ — РИББЕНТРОПУ

Берлин, 21 июля

Литовское посольство

№ 3991

Господин Имперский Министр!

Имею честь привлечь внимание Вашего Превосходительства к нижеследующему:

Как известно, 14 июня 1940 г. Союз Советских Социалистических Республик под необоснованным и неоправданным предлогом предъявил Литве ультиматум, в котором требовалось:

1. чтобы конституционное правительство Литвы ушло в отставку;

2. чтобы Министр внутренних дел и начальник политической полиции были преданы суду без предъявления им каких-либо обвинений, основанных на законе; и

3. чтобы был предоставлен свободный и неограниченный пропуск в Литву советских воинских частей.

На следующий день русская Красная армия, атаковав литовских пограничников, пересекла литовскую границу и оккупировала всю Литву. В дополнение к этому было сформировано марионеточное правительство, навязанное нам высокопоставленными советскими официальными лицами, присланными из Москвы, а вся администрация поставлена под контроль правительства Союза Советских Социалистических Республик.

Для того, чтобы окончательно включить Литву в Союз Советских Социалистических Республик, нам было приказано провести 14 июля выборы в Сейм (парламент), в результате чего была осуществлена величайшая фальсификация воли литовского народа.

Для того, чтобы уничтожить выражение какого-либо несогласия, еще до выборов были запрещены все клубы и организации, на литовскую прессу был наложен арест, ее редакторы насильственно смещены, а более или менее влиятельные в общественной жизни лица арестованы. Люди, ранее считавшиеся нами открытыми врагами литовского государства, были назначены в правительственные учреждения, в частности в государственную политическую полицию. Коммунистическая партия стала единственной политической организацией, которой было разрешено функционировать легально. И она затем оказала решающее влияние на запланированные выборы. Был разрешен лишь один список кандидатов, а именно тот, который был приемлем для коммунистической партии.

Чтобы принудить всех к обязательному участию в выборах, тех, кто не желал голосовать, грозили объявить врагами народа, а личное участие в выборах строго проверялось.

Очевидно, что Сейм, избранный в таких условиях, — лишь слепое орудие в руках коммунистической партии и тем самым — правительства Союза Советских Социалистических Республик. Сегодня, 21 июля 1940 г., Сейм принял резолюцию об учреждении внутри страны советской системы и о вхождении Литвы в Союз Советских Социалистических Республик.

Все эти акции правительства СССР являются вопиющим нарушением всех договоров, заключенных между Литовской Республикой и СССР, в частности:

1. Мирного договора от 12 июля 1920 г., согласно которому СССР, как преемник бывшей Российской империи, полностью признал независимость и суверенитет Литвы и по которому он навсегда отказался от всех прав на владение Литвой, которые Россия имела

ранее (см. статью 1);

2. Пакта о ненападении от 22 сентября 1926 г. ¹²⁰ и его пролонгации от 6 мая 1931 г. и 3 апреля 1934 г. По этому пакту Советский Союз обязался уважать при любых обстоятельствах суверенитет Литвы, а также ее целостность и неприкосновенность (см. статью 2) и воздерживаться от каких-либо насильственных действий (статья 3);

3. Пакта о взаимопомощи от 10 октября 1939 г., согласно которому правительство СССР повторно дает Литве торжественные гарантии не нарушать никоим образом суверенитета Литовского государства, равно как и его внутреннего устройства.

Ввиду всех этих обстоятельств я, как посланник, назначенный конституционными учреждениями Литовской республики и аккредитованный при Германской Империи, вынужден выразить официальный и самый решительный протест против агрессии в отношении моей страны и лишения Литвы Союзом Советских Социалистических Республик ее суверенитета и национальной независимости и заявить, что, так как вышеупомянутая резолюция была Сейму навязана русскими оккупационными властями, она является не чем иным, как крайне возмутительной фальсификацией воли литовского народа и грубо противоречит Конституции и интересам Литовского государства, а также праву наций на свободное самоопределение и поэтому ни в коем случае не может бьгть признана законной.

Хочу воспользоваться случаем для выражения Вашему Превосходительству заверений в моем совершеннейшем к Вам почтении.

К. Скирпа

Чрезвычайный и полномочный посол Литвы

50. МЕМОРАНДУМ МИД ГЕРМАНИИ

Берлин, 22 июля 1940 г.

Сегодня меня посетил литовский посланник и заявил следующее: Ввиду происходящих в его стране важных событий он считает своей обязанностью не дать этим событиям кануть в вечность без того, чтобы что-то предпринять. Свою позицию в отношении происшедшего в Литве он суммировал в письме Имперскому Министру иностранных дел. Вручение этого письма является актом его личного решения, за которое несет ответственность только он. Сам он этим актом не желает причинять каких-либо неудобств германской политике.

Свои действия он объясняет следующим образом. Некоторое время назад, в предвидении событий, Министр иностранных дел [Литвы] Урбшис инструктировал всех литовских дипломатических посланников предпринять подобный шаг в случае перехода суверенности к Советскому Союзу. Будучи в контакте с литовскими посланниками, он уверен, что аналогичная нота будет вручена сегодня во всех столицах, в которых представлена Литва. Затем посланник вручил мне прилагаемое письмо, которое содержит “серьезнейший и решительный протест”.

Я сказал господину Скирпе, что я хотел бы на время оставить этот документ у себя. Я заключил на основании его [Скирпы] высказываний, что он не ждет от нас каких-либо комментариев по этому поводу. Я, однако, не мог сказать ему, готово ли вообще германское правительство принять подобную ноту, и мы поэтому должны сохранить за собой право вернуть ее.

Посланник затем заявил, что, в частности — ввиду известной позиции Германии, он опустил один пункт ноты, включенный другими литовскими посланниками в ноты правительствам, при которых они аккредитованы, а именно, просьбу о том, чтобы включение [Литвы в СССР] не было признано. Посланник спросил, не может ли он хотя бы устно представить мне эту просьбу. Я отклонил это, после чего посланник заявил, что можно считать, что такой просьбы не было. Наконец, посланник сказал, что он намерен сделать свою акцию широко известной с помощью берлинского представительства агентства Элта. Ему кажется необходимым заявить о своей личной позиции по отношению к происходящим событиям.

Я попросил посланника воздержаться от этого шага, и он согласился исполнить мою просьбу.

Передано Имперскому Министру иностранных дел через статс-секретаря с просьбой проинструктировать, следует ли принять ноту. Можно ожидать, что латвийский и эстонский посланники вручат аналогичные ноты. Латвийский посланник уже договорился о встрече со мною сегодня, в 17.30.

Воерманн

51. МЕМОРАНДУМ МИД ГЕРМАНИИ

Берлин, 22 июля 1940 г.

Латвийский посланник посетил меня сегодня и вручил мне для Имперского Министра иностранных дел прилагаемое письмо, в котором он как посланник “законного правительства Латвии” протестует против включения Латвии в Союз Советских Социалистических Республик. В связи с этим посланник отметил, что он не намерен причинять Германии какие-либо неудобства. По его мнению, из-за вручения его протеста здесь ничего не произойдет.

Я сказал господину Креевиншу, что я задержу его письмо на какое-то время. О том, может ли письмо быть принято или нет, я уведомлю его позже.

Посылается через господина статс-секретаря господину Имперскому Министру иностранных дел в дополнение к меморандуму о беседе с литовским посланником и к просьбе о вынесении решения.

Воерманн

52. ЛАТВИЙСКИЙ ПОСОЛ — РИББЕНТРОПУ

Берлин, 22 июля 1940 г.

Латвийское посольство

Господин Имперский Министр!

Имею честь информировать Ваше Превосходительство о нижеследующем:

Парламент, собравшийся в Риге 21~го числа сего месяца, провозгласил Латвию советской республикой и обратился в Москву с просьбой включить Латвию в состав Союза Советских Социалистических Республик. Эта резолюция не имеет никакого законного основания, поскольку сам парламент обязан своим существованием выборам, которые проводились под террором русской оккупации и которые ни в коем случае не могут рассматриваться как свободное выражение народной воли. Происшедшее ранее вторжение советских войск в Латвию уже само по себе было нарушением всех существующих между Латвией и СССР договоров.

Как чрезвычайный и полномочный посол законного правительства Латвии, я считаю своим долгом информировать Ваше превосходительство о своем протесте против вышеуказанных действий.

Еще раз примите, Ваше Превосходительство, заверения в моем совершеннейшем к Вам почтении.

Эдг. Креевинш

Чрезвычайный и полномочный посол Латвии

53. МЕМОРАНДУМ МИД ГЕРМАНИИ

Берлин, 24 июля 1940 г.

Сегодня я дружески вернул литовскому и латвийскому послам их ноты относительно включения их стран в состав СССР и в свое оправдание заявил, что мы можем принимать от посланников только те ноты, которые они представляют от имени своих правительств. В соответствии с инструкциями, я не указал, что они возвращены им по распоряжению Имперского Министра иностранных дел.

Эстонский посланник также хотел вручить мне сегодня аналогичную ноту. Я попросил его воздержаться от этого, указав вышеупомянутые причины.

Литовский посланник сообщил мне, что он по своей собственной инициативе послал литовскому [советскому] правительству телеграмму с протестом против включения [Литвы] в состав Советского Союза, заявив среди прочего, что он не считает литовское население, нацию и самого себя связанными этой резолюцией. Послы Латвии и Эстонии сказали мне, что они не посылали подобных телеграмм и не намерены это делать.

Далее, я сказал трем послам, что они. как и другие члены их дипломатических миссий могут, вместе с семьями, если они этого пожелают, остаться в Германии. Трое посланников выразили за это свою огромную признательность и попросили поблагодарить Имперского Министра иностранных дел.

Воерманн

54. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — В МИД ГЕРМАНИИ

Телеграмма

Москва, 29 июля 1940 — 19.10

Получена 29 июля 1940 — 20.20

№ 1500 от 29 июля

Срочно!

В дополнение к моей телеграмме № 1472 от 16 июля ¹²¹

Молотов вызвал меня сегодня и заявил, что советское правительство крайне заинтересовано в получении информации относительно предмета недавних переговоров Германии и Италии с государственными деятелями Венгрии, Румынии, Болгарии и Словакии. Я ответил, что еще не имею никакой информации об этом, но запрошу ее.

Прошу срочных инструкций телеграфом, в частности — ввиду ожидаемой 1 августа речи Молотова о внешней политике.

Шуленбург

55. РИББЕНТРОП — ПОСЛУ ШУЛЕНБУРГУ

Телеграмма

Берлин, 2 августа 1940 — 16.24

Москва, 2 августа 1940 — 20.45

Москва

№ 1339 от 2 августа

На Вашу телеграмму № 1363 от 13 июля

Вам предписывается сообщить господину Молотову о том, что Имперское правительство приняло к сведению желание советского правительства о том, чтобы Германия оставила за Советским Союзом часть Литвы, закрепленную за Германией московскими соглашениями. Это представляет собой существенное изменение московского договора в не выгодную для Германии сторону. Поэтому перед тем, как Имперское правительство детально рассмотрит этот вопрос, нам было бы интересно узнать, что предложит советское правительство взамен.

Риббентроп

		ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА СССР. ИЗ ДОКЛАДА В.М. МОЛОТОВА НА ЗАСЕДАНИИ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР 1 АВГУСТА 1940 г.
2 августа 1940 г.

...Наши отношения с Германией, поворот в которых произошел почти год тому назад, продолжают полностью сохраняться, как это обусловлено советско-германским соглашением. Это соглашение, которого строго придерживается наше Правительство, устранило возможность трений в советско-германских отношениях при проведении советских мероприятий вдоль нашей западной границы и, вместе с тем, обеспечило Германии спокойную уверенность на Востоке. Ход событий в Европе не только не ослабил силы советско-германского соглашения о ненападении, но, напротив, подчеркнул важность его существования и дальнейшего развития. За последнее время в иностранной и, особенно, в английской и англофильствующей прессе нередко спекулировали на возможности разногласий между Советским Союзом и Германией, с попыткой запугать нас перспективой усиления могущества Германии. Как с нашей, так и с германской стороны эти попытки не раз разоблачались и отбрасывались, как негодные. Мы можем лишь подтвердить, что, по нашему мнению, в основе сложившихся добрососедских и дружественных советско-германских отношений лежат не случайные соображения конъюнктурного характера, а коренные государственные интересы как СССР, так и Германии.

Следует также отметить, что наши отношения с Италией улучшились за последний период. Обмен мнений с Италией показал, что в области внешней политики у наших стран есть полная возможность обеспечить взаимное понимание. Вполне обоснованы также расчеты на усиление торговых отношений...

Первостепенное значение для нашей страны имеет тот факт, что отныне границы Советского Союза будут перенесены на побережье Балтийского моря. Вместе с этим, у нашей страны появляются свои незамерзающие порты в Балтийском море, в которых у нас такая большая нужда...

На прошлой сессии Верховного Совета мне приходилось докладывать о мирном договоре с Финляндией... Понятно, что если некоторые элементы финляндских правящих кругов не прекратят своих репрессивных действий против общественных слоев Финляндии, стремящихся укрепить добрососедские отношения с СССР, то отношения между СССР и Финляндией могут потерпеть ущерб. (Смех. Аплодисменты.) ...

На наших отношениях с Соединенными Штатами Америки я останавливаться не буду, хотя бы уже потому, что о них нельзя сказать ничего хорошего. (Смех.) Нам стало известно, что кое-кому в Соединенных Штатах не нравятся успехи советской внешней политики в Прибалтах. ¹²² Но, признаться, нас мало интересует это обстоятельство (Смех, аплодисменты.), поскольку со своими задачами мы справляемся и без помощи этих недовольных господ. (Смех, аплодисменты.) Однако то обстоятельство, что в Соединенных Штатах власти незаконно задержали золото, недавно купленное нашим Государственным банком у банков Литвы, Латвии и Эстонии, вызывает с нашей стороны самый энергичный протест. В данном случае мы можем только напомнить, как правительству Соединенных Штатов, так и правительству Англии, ставшему на тот же путь, об их ответственности за эти незаконные действия...

В этих условиях Советский Союз должен проявить усиленную бдительность к делу своей внешней безопасности, к укреплению всех своих внутренних и внешних позиций. Мы провели переход с 7-часового на 8-часовой рабочий день и другие мероприятия, считаясь с тем, что мы обязаны обеспечить дальнейший и еще более мощный подъем оборонной и хозяйственной мощи страны, обеспечить серьезное укрепление дисциплины среди всех трудящихся, усиленно работать над поднятием производительности труда в нашей стране. Мы имеем немалые новые успехи, но мы не собираемся успокоиться на достигнутом. Чтобы обеспечить нужные нам дальнейшие успехи Советского Союза, мы должны всегда помнить слова товарища Сталина о том, что “нужно весь наш народ держать в состоянии мобилизационной готовности перед лицом опасности военного нападения, чтобы никакая “случайность” и никакие фокусы наших внешних врагов не могли застигнуть нас врасплох”. (Продолжительные аплодисменты.) ... Мы добьемся новых и еще более славных успехов Советского Союза. (Бурные, долго не смолкающие овации. Все встают.)

56. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — В МИД ГЕРМАНИИ

Телеграмма

Москва, 13 августа 1940 — 0.25

Получена 13 августа 1940 — 4.25

№ 1368 от 12 августа

Срочно!

В дополнение к моей телеграмме № 1590 от 7 августа ¹²³

Секретно!

Относительно полосы литовской территории Молотов вручил мне сегодня длинный меморандум. Он заявил, что территориальная компенсация для Советского Союза неприемлема, но выразил готовность выплатить за удержание Советским Союзом этой территории 3.860.000 золотых долларов (т.е. половину той суммы, которую США заплатили России за уступку Аляски ¹²⁴) в течение двух лет, золотом или товарами, по выбору Германии.

Текст меморандума будет послан в среду курьером на самолете.

Шуленбург

		ПРИБЫТИЕ ГЕРМАНСКОЙ ДЕЛЕГАЦИИ
29 августа 1940 г.

28 августа в Москву прибыла германская делегация во главе с Полномочным Министром г. Шнурре для обсуждения полугодовых итогов выполнения советско-германского хозяйственного соглашения...

57. МИД ГЕРМАНИИ — ПОСЛУ ШУЛЕНБУРГУ

Телеграмма

Берлин, 5 сентября 1940 г.

Государственная тайна

№ 1604

Наш военный флот намерен отказаться от предоставленной ему базы на Мурманском побережье, так как в настоящее время ему достаточно базы в Норвегии. Пожалуйста, уведомите об этом решении русских и от имени Имперского правительства выразите им благодарность за неоценимую помощь. В дополнение к официальной ноте главнокомандующий флотом ¹²⁵ намерен выразить свою признательность в личном письме главнокомандующему советским флотом. ¹²⁶ Поэтому телеграфируйте, пожалуйста, как только сделаете это уведомление.

Воерманн

		СООБЩЕНИЕ ТАСС
7 сентября 1940 г.

Японская газета “Хоци” распространяет сообщение о якобы состоявшейся в конце августа беседе тов. Сталина с германским послом графом Шуленбургом по вопросу о заключении соглашения между СССР, Германией, Италией и Японией и об аннулировании антикоминтерновского пакта.

ТАСС уполномочен заявить, что все это сообщение газеты “Хоци” вымышленно от начала до конца, так как тов. Сталин за последние шесть-семь месяцев не имел никакой встречи с г. Шуленбургом.

58. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — В МИД ГЕРМАНИИ

Телеграмма

Москва, 10 сентября 1940 — 17.58

Получена 11 сентября 1940 — 20.00

№ 1900 от 11 сентября

На Вашу телеграмму № 1649 от 10 сентября ¹²⁷

Срочно!

Молотов высказал большую заинтересованность и вынудил меня повторить несколько раз заявление о том, что “Имперское правительство в принципе готово за соответствующее вознаграждение отказаться от ранее уступленной ему по московскому договору полосы литовской территории”. У меня сложилось впечатление, что Молотов был доволен. Заявление о том, что предложенная компенсация для нас определенно неприемлема и что мы занялись выработкой контрпредложения, Молотов воспринял с интересом, но без каких-либо комментариев.

Шуленбург

59. РИББЕНТРОП — ПОСЛУ ШУЛЕНБУРГУ

Телеграмма

Берлин, 16 сентября 1940 г.

Лично послу!

Пожалуйста, посетите днем 21 сентября господина Молотова и, если к тому времени Вы не получите иных инструкций, сообщите ему устно и как бы между прочим, лучше всего в разговоре на какую-нибудь случайную тему, следующее:

Продолжающееся проникновение английских самолетов в воздушное пространство Германии и оккупированных ею территорий заставляет усилить оборону некоторых объектов, прежде всего на севере Норвегии. Частью такого усиления является переброска туда артиллерийского зенитного дивизиона вместе с его обеспечением. При изыскании путей переброски выяснилось, что наименее сложным для этой цели будет путь через Финляндию. Дивизион будет предположительно 22 сентября выгружен около Хапаранды, а затем транспортирован в Норвегию, частью по железной дороге, частью по шоссе.

Финское правительство, принимая во внимание особые обстоятельства, разрешило Германии эту транспортировку.

Мы хотим заранее информировать советское правительство об этом шаге. Мы предполагаем, и просим тому подтверждения, что советское правительство отнесется к этому сообщению как к совершенно секретному.

О выполнении поручения сообщите телеграфом.

Риббентроп

60. РИББЕНТРОП — ПОВЕРЕННОМУ В ДЕЛАХ ТИППЕЛЬСКИРХУ

Телеграмма

Берлин, 25 сентября 1940

Получена в Москве 26 сентября 1940 — 12.05

№ 1746

Государственная тайна

Срочно!

Совершенно секретно. Только для поверенного в делах лично.

Нижеследующая инструкция должна быть выполнена только в том случае, если в четверг из моей министерской канцелярии по телефону или по телеграфу Вам передадут слово “Исполнение”.

Пожалуйста, в четверг, 26 сентября, посетите Молотова и от моего имени сообщите ему, что ввиду сердечных отношений, существующих между Германией и Советским Союзом, я хотел бы заранее, строго конфиденциально, информировать его о следующем:

1. Агитация поджигателей войны в Америке, которая на нынешнем этапе окончательного поражения Англии видит последний для себя выход в расширении и продолжении войны, привела к переговорам между двумя державами Оси, с одной стороны, и Японией, с другой; результатом этого, предположительно в течение ближайших нескольких дней, будет подписание военного союза между тремя державами.

2. Этот союз с самого начала и последовательно направлен исключительно против американских поджигателей войны. Конечно же, это не записано прямо в договоре, но может быть безошибочно выведено из его содержания.

3. Договор, конечно, не преследует в отношении Америки каких-либо агрессивных целей. Его исключительная цель — лишь привести в чувство те элементы, которые настаивают на вступлении Америки в войну, убедительно продемонстрировав им, что, если они действительно вступят в борьбу, они автоматически будут иметь своим противником три великие державы.

4. С самого начала этих переговоров три договаривающиеся державы полностью согласились в том, что их союз ни в коем случае не затронет отношения каждой из них с Советским Союзом. Для того, чтобы рассеять Какие-либо сомнения в этом, в договор была включена особая статья, подтверждающая, что статус существующих политических отношений между каждой из трех договаривающихся сторон и Советским Союзом не будет затронут договором. Эта оговорка, таким образом, означает не только то, что останутся в полной силе и действии договоры, заключенные тремя державами с Советским Союзом, в частности германо-советские договоры осени 1939 г., но и то, что это относится в целом ко всему комплексу политических отношений с Советским Союзом.

5. Пакт, вероятно, охлаждающе подействует на поджигателей войны, особенно в Америке. Он направлен против дальнейшего расширения текущей войны, и в этом смысле, как мы надеемся, послужит делу восстановления мира во всем мире.

6. Пользуясь случаем, скажите, пожалуйста, господину Молотову, что я принял к сведению меморандум советского правительства, ¹²⁸ врученный графу Шуленбургу 21 сентября, и что я намерен вскоре обратиться с личным письмом к господину Сталину, в котором я отвечу на меморандум в духе германо-советской дружбы и в котором, кроме того, будет откровенно и конфиденциально изложена германская точка зрения на нынешнюю политическую ситуацию. Я надеюсь, что это письмо внесет новый вклад в укрепление наших дружеских отношений. Кроме того, письмо будет содержать приглашение в Берлин господина Молотова, чей ответный визит, после двух моих визитов в Москву, нами ожидается и с которым я хотел бы обсудить важные проблемы, касающиеся установления общих политических целей на будущее.

Риббентроп

61. ПОВЕРЕННЫЙ В ДЕЛАХ ТИППЕЛЬСКИРХ — РИББЕНТРОПУ

Телеграмма

Москва, 27 сентября 1940 — 5.13

Получена 27 сентября 1940 — 9.15

Очень срочно!

Государственная тайна

№ 2041 от 26 сентября

На Вашу телеграмму № 1746 от 26 сентября

Совершенно секретно!

Господину Имперскому Министру иностранных дел лично

Инструкции, как было предписано, выполнены сегодня вечером в 22 часа. Молотов выслушал сообщение очень внимательно. Пункт 6-й Молотов отметил с явным удовлетворением и сказал, что в данный момент в изложении его [Молотова] позиции нет необходимости, поскольку возможность для этого представится при ответе на письмо, которое Имперский Министр иностранных дел намерен послать Сталину.

Перед тем как Молотов перешел к вопросу о военном союзе с Японией, он спросил, основываясь на телеграфном сообщении из советского полпредства в Берлине, о германо-финском соглашении, которое, согласно финскому коммюнике, предоставляет германским войскам право прохода в Норвегию через Финляндию и на которое сослался на своей пресс -конференции заведующий агентством печати Шмидт. Молотов также указал на сообщение берлинского отделения Юнайтед Пресс, переданное по радио, о том, что германские войска высадились в финском порту Вааза. Я заявил, что не имею Никакой дополнительной информации по этому поводу.

Затем Молотов сделал следующее заявление по вопросу о военном союзе. Он с благодарностью принимает сообщение Имперского Министра иностранных дел. Несколько дней назад о планах подписания подобного соглашения сообщило советское полпредство в Токио. Советское правительство, конечно же, очень интересуется этим вопросом, поскольку он касается соседних стран, с которыми Советский Союз связывают многочисленные интересы. Поэтому понятно, что у советского правительства имеется не только большой интерес, но еще и желание быть информированным заранее о соглашении и о его содержании. Это желание советского правительства основано на статьях 3 и 4 Пакта о ненападении. В подобном случае советское правительство тоже информировало бы нас заранее и сообщило бы нам содержание договора. Статью 4 советское правительство истолковывает таким образом, что оно имеет право взглянуть на договор, заключаемый между державами Оси и Японией, а также получить информацию о секретных протоколах и соглашениях, обещая сохранение полной конфиденциальности. Он просил, чтобы ему сообщили, согласно ли германское правительство с такой интерпретацией статьи 4, и повторно выразил свое желание быть ознакомленным с содержанием договора до его подписания, для того чтобы он мог высказать свое мнение о нем. Если же, вопреки этим ожиданиям, германское правительство не согласится с его интерпретацией статьи 4, он просит, чтобы ему объяснили такую позицию германского правительства.

Особенно значительным в высказываниях Молотова мне кажется следующее:

1. Чрезвычайный интерес к договору с Японией.

2. Постоянное упоминание статьи 3 и особенно статьи 4 Пакта о ненападении, причем статья 4 была протицирована им дословно.

3. Настаивание на просмотре текста договора, включая секретные части.

После того как Молотов закончил свое заявление по вопросу о военном союзе, он снова вернулся к германо-финскому соглашению, упоминавшемуся в самом начале, и заявил, что в последние три дня советское правительство получило сообщения, относящиеся к высадке германских войск в Ваазе. Улеаборге и Пори, без того, чтобы быть информированным Германией,

Советское правительство желает получить текст соглашения о проходе [германских] войск через Финляндию, в том числе и секретные части. Это требование также основано на статьях 3 и 4 Пакта о ненападении. Если мы согласны с такой интерпретацией упомянутых статей, он просит, чтобы ему сообщили о предмете этого соглашения, против кого оно направлено и о целях, которым оно служит. Общественность уже обсуждает соглашение, в то время как советское правительство о нем ничего не знает.

Я сказал Молотову, что я сообщу своему правительству о его заявлении,

Типпельскирх

		БЕРЛИНСКИЙ ПАКТ О ТРОЙСТВЕННОМ СОЮЗЕ
30 сентября 1940 г.

27 сентября в Берлине заключен пакт о военном союзе между Германией, Италией и Японией. Нет нужды распространяться о содержании этого пакта, так как текст его был опубликован в печати. Пакт не является для Советского Союза чем-либо особенно неожиданным, как потому, что он представляет собою, по сути дела, оформление уже сложившихся отношений между Германией, Италией и Японией — с одной стороны, Англией и Соединенными Штатами Америки — с другой стороны, так и потому, что советское правительство было информировано германским правительством о предстоящем заключении тройственного пакта еще до его опубликования...

Одна из важных особенностей пакта состоит в том, что он открыто признает сферы влияния его участников и раздел этих сфер между ними с обязательством взаимной защиты этих сфер влияния от покушений со стороны других государств и, конечно, прежде всего, со стороны Англии и находящихся в сотрудничестве с ней Соединенных Штатов Америки. Согласно пакта Японии предоставляется “великое восточно-азиатское пространство”, а Германии и Италии — “Европа”...

Другую важную особенность пакта составляет имеющаяся в нем оговорка о Советском Союзе. В пакте сказано:

“Германия, Италия и Япония заявляют, что данное соглашение никоим образом не затрагивает политического статуса, существующего в настоящее время между каждым из трех участников соглашения и Советским Союзом.”

Эту оговорку надо понимать ... как подтверждение силы и значения пакта о ненападении между СССР и Германией и пакта о ненападении между СССР и Италией...

		КОММЮНИКЕ О ПОДПИСАНИИ СОГЛАШЕНИЯ О ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОМ СООБЩЕНИИ МЕЖДУ СССР И ГЕРМАНИЕЙ
5 октября 1940 г.

1 октября с.г. в г. Берлине состоялось подписание соглашения о железнодорожном сообщении между СССР и Германией. Соглашение предусматривает прямое пассажирское и грузовое сообщение между СССР и Германией.

Переговоры протекали в благожелательной атмосфере.

		ПРИБЫТИЕ ГЕРМАНСКИХ ВОЙСК В РУМЫНИЮ
9 октября 1940 г.

Нью-Йорк, 7 октября (ТАСС). Как сообщает бухарестский корреспондент агентства Юнайтед Пресс, по имеющимся сведениям за последние 24 часа в Румынию прибыло “4 или 5 эшелонов” с германскими войсками, включая и моторизованные части. Ожидается прибытие новых германских войск.

По сообщению берлинского корреспондента агентства Юнайтед Пресс, румынская дипломатическая миссия подтвердила сведения о прибытии германских войск в Румынию “с целью реорганизации и обучения румынской армии”. Корреспондент указывает, что, как заявили в румынской дипломатической миссии, в Румынию ожидается прибытие значительного количества итальянских войск для оказания помощи в обучении румынских солдат.

		ГЕРМАНСКОЕ ОПРОВЕРЖЕНИЕ
10 октября 1940 г.

Берлин, 9 октября (ТАСС). На пресс-конференции в германском министерстве иностранных дел представитель министерства заявил, что распространившиеся слухи о посылке германских войск в Румынию являются неправильными.

В Румынию посланы лишь германские офицеры-инструкторы для румынской армии и образцовые германские части, имеющие учебные цели.

62. РИББЕНТРОП — СТАЛИНУ

Письмо

Берлин, 13 октября 1940 г.

Дорогой господин Сталин!

Более года назад по Вашему и Фюрера решению были пересмотрены и поставлены на абсолютно новую основу отношения между Германией и Советской Россией. Я полагаю, что это решение найти общий язык принесло выгоду обеим сторонам — начиная с признания того, что наши жизненные пространства могут соседствовать без претензий друг к другу, и кончая практическим разграничением сфер влияния, что привело к германо-советскому Пакту о дружбе и границе. Я убежден, что последовательное продолжение политики добрососедских отношений и дальнейшее укрепление политического и экономического сотрудничества будут способствовать в будущем все большим и большим выгодам двух великих народов. Германия, по крайней мере, готова и полна решимости работать в этом направлении.

Мне кажется, что, учитывая эти цели, прямой контакт между ответственными деятелями обеих стран крайне важен. Я уверен, что личный контакт не по дипломатическим каналам для авторитарных режимов, таких, как наши, время от времени необходим. Поэтому сегодня мне хотелось бы сделать беглый обзор событий, происшедших со времени моего последнего визита в Москву. В связи с исторической важностью этих событий и в продолжение нашего обмена мнениями, имевшего место в последний год, я хотел бы сделать для Вас и обзор политики, проводимой Германией в этот период.

После окончания польской кампании мы заметили (и это было подтверждено многочисленными сообщениями, полученными зимой), что Англия, верная своей традиционной политике, строит всю свою военную стратегию в расчете на расширение войны. Предпринятая в 1939 году попытка втянуть Советский Союз в военную коалицию против Германии уже приоткрывала эти расчеты. Они [Англия и Франция] были напуганы германо-советским соглашением. Позже аналогичной была позиция Англии и Франции в отношении советско-финского конфликта.

Весной 1940 г. эти тайные намерения стали достаточно очевидны. С этого времени британская политика вступила в период активного распространения войны на другие народы Европы. После окончания советско-финской войны первой мишенью была выбрана Норвегия. Оккупация Нарвика и других норвежских баз позволила бы лишить Германию [норвежских] поставок железной руды и создать в Скандинавии новый фронт. Только благодаря своевременному вмешательству германского руководства и молниеносным ударам наших войск, которые выгнали англичан и французов из Норвегии, театром военных действий не стала вся Скандинавия.

Через несколько недель тот же англо-французский спектакль должен был повториться в Голландии и Бельгии. И здесь Германия также смогла в последнюю минуту решительными победами своих армий предотвратить планируемый удар англо-французских армий против района Рура, о котором мы своевременно получили информацию. Сегодня даже во Франции, “континентальной шпаге Англии”, большинству французов стало очевидно, что их страна в конечном счете должна истечь кровью (как жертва традиционной “человечной” британской политики). Что касается теперешних британских правителей, которые объявили войну Германии и таким образом вовлекли британский народ в беду, то даже они сами не могут более скрыть свою традиционную политику и презрение к своим собственным союзникам. Наоборот, когда судьба отвернулась от них, все их лицемерные торжественные обещания прекратились. С чисто английским цинизмом они предательски покинули своих друзей. Более того, чтобы спасти самих себя, они оклеветали своих прежних союзников, а потом даже открыто противостояли им силой оружия. Андалснес, Дюнкерк, Оран, Дакар — вот названия, которые, как мне кажется, могут открыть миру глаза на цену английской дружбы. Однако мы, немцы, тоже получили урок: англичане не только недобросовестные политики, но еще и плохие солдаты. Наши войска громили их везде, где только они принимали бой. Везде германские солдаты превосходили их.

Следующей целью британской политики расширения войны стали Балканы. В соответствии с дошедшими до нас сведениями, на этот год вынашивались самые разные планы, и в одном случае уже был отдан приказ об их исполнении. То, что эти планы не были осуществлены, является, как мы теперь знаем, исключительно следствием почти невероятного дилетантства и изумляющих разногласий между политическими и военными руководителями Англии и Франции.

Враги Германии старались скрыть от всего мира свои мероприятия по расширению войны. Они пытались перед всем миром объявить наши разоблачения этих английских методов расширения войны маневром германской пропаганды. Между тем судьба постаралась, чтобы в руки германской армии, наступающей со скоростью молнии на всех фронтах войны, попали документы огромной важности. Как хорошо известно, нам удалось захватить секретные политические документы французского генерального штаба, уже подготовленные к отправке, и приобрести, таким образом, неоспоримые доказательства правильности наших сообщений о намерениях наших врагов и сделанных нами из этого выводах. Ряд этих документов, как Вы помните, был опубликован в прессе, а огромное количество материалов все еще переводится и изучается. Если понадобится, они будут опубликованы в Белой книге. Здесь с действительно поразительной доказательностью разоблачается подоплека британской военной политики. Вы поймете, что мы рады возможности открыть миру глаза на беспрецедентную некомпетентность, а также на почти преступную беспечность, с которой теперешние английские руководители, объявив войну Германии, вовлекли в несчастья не только свой собственный народ, но и другие народы Европы. Сверх того, документы, имеющиеся в нашем распоряжении, доказывают, что господа с Темзы не отказываются от нападений и на совершенно нейтральные народы в отместку за то, что те продолжают вести с Германией естественную для них торговлю, несмотря на британские ноты и даже угрозы. Без сомнения, советские нефтяные центры Баку и нефтяной порт Батуми уже в этом году стали бы объектами британского нападения, если бы падение Франции и изгнание британских армий из Европы не сломили бы агрессивного британского духа и не был бы положен конец их активности.

Понимая полную абсурдность продолжения этой войны, Фюрер 19 июля снова предложил Англии мир. Теперь, после отклонения этого последнего предложения, Германия намерена вести войну против Англии и ее империи до окончательного разгрома Британии. Эта борьба идет уже сейчас и закончится лишь тогда, когда враг будет уничтожен в военном отношении или когда будут устранены силы, ответственные за войну. Когда точно это случится — значения не имеет.

Потому что в одном можно быть уверенным: война как таковая в любом случае нами уже выиграна. Вопрос лишь в том, сколько пройдет времени до того момента, когда Англия, в результате наших операций, признается в окончательном поражении.

На этой последней фазе войны, защищаясь от каких-либо действий, которые Англия в своем отчаянном положении все еще может предпринять, Ось, в виде естественной меры предосторожности, была вынуждена надежно защитить свои военные и стратегические позиции в Европе, а также свои политические и дипломатические позиции во всем мире. Кроме этого, она должна обеспечить необходимые условия для поддержания своей экономической жизни. Сразу же после окончания кампании на Западе Германия и Италия приступили к этой задаче и уже в общих чертах ее выполнили. В связи с этим можно также упомянуть беспрецедентную для Германии задачу охраны ее норвежских прибрежных позиций на всем протяжении от Скагеррака до Киркенеса. Для этого Германия заключила с Швецией и Финляндией определенные чисто технические соглашения, о которых я уже информировал Вас полностью через германское посольство [в Москве]. Они заключены исключительно с целью облегчения снабжения прибрежных городов на севере (Нарвика и Киркенеса), до которых нам трудно добраться по суше.

Политика, которой мы следовали совсем недавно в румынско-венгерском споре, преследует те же цели. Наши гарантии Румынии определяются исключительно необходимостью защиты этого балканского района, особенно важного для нас с точки зрения снабжения Германии нефтью и хлебом, от какого-либо нарушения стабильности, вызванного войной, саботажем и т.п. внутри этой зоны, а также от попыток вторжения извне. Антигерманская пресса пыталась извращенно истолковать гарантии держав Оси Румынии. На деле же произошло следующее: к концу августа, как известно, разногласия между Румынией и Венгрией, подогреваемые британскими агентами, завзятыми агитаторами на Балканах, достигли той стадии, что война стала неизбежной и столкновения в воздухе уже происходили. Было очевидно, что мир на Балканах может быть сохранен только посредством крайне быстрого дипломатического вмешательства. Времени для каких-либо переговоров и консультаций не было. Этим объясняется импровизированная встреча в Вене с вынесением решения в 24 часа. Поэтому, вероятно, излишне подчеркивать, что тенденция, проявленная в то время антигерманской прессой, истолковывать эти германо-итальянские действия как направленные против Советского Союза является совершенно безосновательной и продиктована исключительно намерением подорвать отношения между Осью и Советским Союзом.

Германская военная миссия, посланная вместе с группой инструкторов [в Румынию] несколько дней назад по просьбе румын (что вновь было использовано нашими врагами для грубых инсинуаций), послужит как для обучения румынской армии, так и для охраны германских, интересов, поскольку германская экономика и экономика этих территорий тесно взаимозависимы. На случай, если Англия, как следует из некоторых сообщений, действительно намерена предпринять какие-либо акции, например — против нефтяных промыслов Румынии, мы уже приняли меры, чтобы подобающим образом ответить на любые британские попытки интервенции извне или саботажа изнутри. Ввиду абсолютно неправильных и тенденциозных сообщений прессы, которые участились за последние несколько дней, я недавно сообщил Вашему послу, господину Шкварцеву, о действительных мотивах наших действий и об уже проведенных мероприятиях.

В связи с предпринятыми англичанами попытками саботажа поднятый Вашим правительством вопрос об изменении режима на Дунае приобретает большое значение. Я могу сообщить Вам, что, в согласии с итальянским правительством, в течение ближайших нескольких дней нами будут сделаны предложения, которые учтут Ваши пожелания в данном вопросе.

После принятия мер по охране позиций Оси в Европе основной интерес Имперского правительства и Итальянского правительства сосредоточился в последние несколько недель на предотвращении распространения военных действий за пределы Европы и превращения их в мировой пожар. Так как надежды англичан найти себе союзников в Европе поблекли, английское правительство усилило поддержку тех кругов заокеанских демократий, которые стремятся к вступлению в войну против Германии и Италии на стороне Англии. Их интересы, в противоречии с интересами народов, столь же жаждущих Нового порядка в мире, как и конца окостеневших плутократических демократий, — эти их интересы грозят превратить европейскую войну в мировой пожар. Это особенно относится к Японии, Поэтому некоторое время назад по приказу Фюрера я послал в Токио эмиссара для выяснения в неофициальном порядке, не могут ли наши общие интересы быть выражены в форме пакта, направленного против дальнейшего распространения войны на другие народы. Последовавший вскоре обмен мнениями привел Берлин, Рим и Токио к полному единодушию в том смысле, что в интересах скорейшего восстановления мира должно быть предотвращено какое-либо дальнейшее расширение войны и что лучшим средством противодействовать международной клике поджигателей войны будет военный союз Трех Держав. Таким образом, вопреки всем интригам Британии, Берлинский договор ¹²⁹ был заключен с удивительной быстротой, о чем я и уведомил Вас через посольство за день до его подписания, как только было достигнуто окончательное согласие. Я уверен, что заключение этого договора ускорит падение теперешних британских правителей, которые одни не хотят заключения мира, и что договор, таким образом, послужит интересам всех народов.

Что касается вопроса о позиции трех участников этого союза в отношении советской России, то мне хотелось бы сказать сразу, что с самого начала обмена мнениями все Три Державы в одинаковой степени придерживались того мнения, что этот пакт ни в коем случае на нацелен против Советского Союза, что, напротив, дружеские отношения Трех Держав и их договоры с СССР ни в коем случае не должны быть этим соглашением затронуты. Эта точка зрения, кстати говоря, нашла свое формальное выражение в тексте Берлинского договора. Что касается Германии, то заключение этого пакта является логическим результатом ее внешнеполитической линии, которой Имперское правительство придерживалось давно и согласно которой как дружеское германо-японское сотрудничество, так и дружеское германо-советское сотрудничество мирно сосуществуют. Дружеские отношения между Германией и советской Россией, так же как и дружеские отношения между советской Россией и Японией и дружеские отношения между Державами Оси и Японией являются логическими составными частями естественной политической коалиции, которая крайне выгодна всем заинтересованным державам. Как Вы помните, я во время моего первого визита в Москву совершенно откровенно обсуждал с Вами схожие идеи, и тогда же я предложил свои добрые услуги для урегулирования советско-японских расхождений. С тех пор я продолжаю работать в этом направлении, и я был бы рад, если бы обоюдное желание достичь взаимопонимания — а со стороны Японии оно все более очевидно — получило бы логическое завершение.

В заключение я хотел бы заявить, в полном соответствии с мнением Фюрера, что историческая задача Четырех Держав заключается в том, чтобы согласовать свои долгосрочные политические цели и, разграничив между собой сферы интересов в мировом масштабе, направить по правильному пути будущее своих народов. Мы были бы рады, если б господин Молотов нанес нам в Берлин визит для дальнейшего выяснения вопросов, имеющих решающее значение для будущего наших народов, и для обсуждения их в конкретной форме. От имени Имперского правительства я хотел бы сделать ему самое сердечное приглашение. После двух моих визитов в Москву мне лично было бы особенно приятно увидеть господина Молотова в Берлине. Его визит, кроме того, предоставит Фюреру возможность лично высказать господину Молотову свои взгляды на будущий характер отношений между нашими странами. По возвращении господин Молотов сможет подробно изложить Вам цели и намерения Фюрера. Если затем, как я с уверенностью ожидаю, мне придется поработать над согласованием нашей общей политики, я буду счастлив снова лично прибыть в Москву, чтобы совместно с Вами, мой дорогой господин Сталин, подвести итог обмену мнениями и обсудить, возможно — вместе с представителями Японии и Италии, основы политики, которая сможет всем нам принести практические выгоды.

С наилучшими пожеланиями, преданный Вам

Риббентроп

63. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — В МИД ГЕРМАНИИ

Телеграмма

Москва, 18 октября 1940 — 0.08

Получена 18 октября 1940 — 1:50

Срочно!

Государственная тайна!

№ 2200 от 17 октября

Господину Имперскому Министру иностранных дел

Сегодня я вручил господину Молотову письмо, предназначенное для господина Сталина, и настоятельно просил его [Молотова] как можно скорее принять приглашение в Берлин. Молотов вновь заявил, что он не может отрицать, что задолжал с визитом в Берлин, но что он не сможет дать своего ответа до тех пор, пока он не изучит письма.

Затем я коснулся жалоб со стороны комиссий по переселению в оалканских странах и Бессарабии. Молотов, конечно же, попробовал оспорить обоснованность жалоб, но в конце концов обещал их рассмотреть.

Шуленбург

64. РИББЕНТРОП — ПОСЛУ ШУЛЕНБУРГУ

Телеграмма

Берлин, 18 октября 1940 — 15.30

Получена 18 октября 1940 —17.30

Срочно!

Государственная тайна!

№ 1878 от 18 октября

Лично господину послу

Прошу немедленно сообщить телеграфом, почему мое письмо Сталину не было доставлено советскому правительству до 17 октября и почему, учитывая важность его содержания, письмо, адресованное Сталину, не было Вами передано господину Сталину лично, что я считал само собой разумеющимся.

Риббентроп

65. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — В МИД ГЕРМАНИИ

Телеграмма

Москва, 19 октября 1940 — 15.20

Получена 19 октября 1940 — 18.00

Срочно!

Государственная тайна!

№ 2209 от 19 октября

На Вашу телеграмму № 1878 от 18 октября

Господину Имперскому Министру иностранных дел лично

Письмо, предназначенное Сталину, я вручил Молотову потому, что хорошо знаю существующие здесь деловые и личные отношения. После того как я, в соответствии с Вашими инструкциями, недавно сообщил господину Молотову о Вашем намерении обратиться с письмом к Сталину и о его вероятном содержании, предложение с моей стороны вручить письмо непосредственно Сталину вызвало бы серьезное раздражение господина Молотова. Мне казалось необходимым избежать этого, так как Молотов — ближайшее доверенное лицо Сталина и нам придется в будущем иметь с ним дело по всем крупнейшим политическим вопросам.

Кроме того, Сталин в последнее время крайне сдержан на людях, и поэтому я обоснованно предполагал, что он под тем или иным предлогом избежит личной встречи со мною. В связи с этим я могу напомнить о заявлении советской печати от 7 сентября, согласно которому Сталин не видел меня более шести месяцев. Настояния на приеме Сталиным легко могли быть истолкованы советской стороной как реакция на это заявление.

То, что письмо не было вручено до 17 октября, объясняется тем, что я не смог прибыть в Москву до вечера 15 октября из-за опоздания самолета. Перед тем, как вручить письмо, мы должны были сначала перевести его на русский язык, поскольку мы знаем из опыта, что переводы, сделанные советскими переводчиками, плохи и полны ошибок. Учитывая чрезвычайную политическую важность письма, было необходимо передать его Сталину в безупречном переводе так, чтобы в его содержание не вкрались бы неточности. При самых энергичных усилиях было невозможно в более короткий срок перевести это длинное и важное послание на русский язык и отпечатать по-русски окончательный экземпляр.

Шуленбург

66. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ - РИББЕНТРОПУ

Телеграмма

Москва, 22 октября 1940 - 5.02

Получена 22 октября 1940 - 7.35

Очень срочно!

№ 2236 от 21 октября

На Вашу телеграмму № 1890 от 20 октября

Имперскому Министру иностранных дел лично.

Сегодня вечером Молотов вручил мне в запечатанном конверте ответ Сталина вместе с копией. Форма и стиль письма не оставляют сомнений в том, что письмо составлено лично Сталиным. Дословный перевод письма следует ниже.

"Дорогой господин Риббентроп! Я получил Ваше письмо. Искренне Вас благодарю за Ваше доверие, а также за содержащийся в Вашем письме ценный анализ недавних событий.

Я согласен с Вами в том, что, безусловно, дальнейшее улучшение отношений между нашими странами возможно лишь на прочной основе разграничения долгосрочных взаимных интересов.

Господин Молотов согласен с тем, что он обязан отплатить Вам ответным визитом в Берлин. Поэтому он принимает Ваше приглашение.

Нам остается договориться о дате его прибытия в Берлин. Для господина Молотова наиболее удобно время с 10 по 12 ноября. Если это также устраивает и германское правительство, вопрос можно считать решенным.

Я приветствую выраженное Вами желание снова приехать в Москву, чтобы подвести итог обмену мнениями, начавшемуся в прошлом году, по вопросам, интересующим обе страны, и я надеюсь, что это желание будет претворено в жизнь после поездки господина Молотова в Берлин.

Что касается обсуждения ряда проблем совместно с Японией и Италией, то, в принципе не возражая против этой идеи, я считаю, что этот вопрос должен будет подвергнуться предварительному рассмотрению.

С совершенным почтением, преданный Вам..."

Молотов добавил устно, что он планирует прибыть в Берлин 10, 11 или 12 ноября. Относительно продолжительности его визита решение еще не принято. Это будет продиктовано необходимостью.

Хильгер, прибывающий в Берлин в четверг утром, привезет с собой оригинал письма Сталина и обсудит дальнейшие детали визита.

Молотов просил, чтобы в течение какого-то времени все это дело носило строго конфиденциальный характер.

Шуленбург

67. ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ - В МИД ГЕРМАНИИ

Телеграмма

Москва, 2 ноября 1940 -- 2.30

Получена 2 ноября 1940 - 7.50

Срочно!

№ 2313 от 1 ноября

В дополнение к моей телеграмме за № 2310

Государственному секретарю

В сегодняшней беседе между Шнурре и Микояном Микоян с явной досадой жаловался, что мы не хотим принимать заказы на поставку необходимых советскому правительству военных материалов, поставляя в то же самое время военные материалы Финляндии и другим странам. О наших поставках оружия Финляндии Советы упомянули впервые.

Шуленбург