Статью предоставили Марина и Игорь Петровы
сотрудники Куркийокского краеведческого музея.


Военнопленные в Финляндии 1941-1944.

Эйно ПИЭТОЛА.
Перевод с финского К. ГНЕТНЕВА


"СЕВЕР", № 12
Петрозаводск, 1990


По статистическим данным управления по делам военнопленных финскими воинскими подразделениями взято в плен общей сложностью 64 188 человек. Согласно договору о перемирии из них в Советский Союз было возвращено 44 453 военнопленных или интернированных. По статистическим данным получается, что из всей массы пленных в наших лагерях погибло 29,1 процента. Это одна из самых высоких цифр в мире.

Роспуск колхозов,
гражданское население перемещается
в концентрационные лагеря.


Из-за быстрого продвижения вперед финской армии на освобожденной от войск противника приладожской Карелии и Перешейке оставалось советское гражданское население. Это население перебралось в полуразрушенные домишки и обосновалось в них на постоянное местожительство. Некоторые из таких деревень оказались в непосредственной близости от организованной вновь границы. Жители таких деревень занимались в основном земледелием и животноводством. По советским обычаям люди основали там что-то похожее на совместные хозяйства или колхозы. Подобное произошло и на территории захваченной восточной Карелии, где финнами также были разорены все колхозы (Смотри: Хельге Сеппяля. Финляндия как оккупант в 1941-1944 гг.).
Когда финские части достигли на Перешейке старой государственной границы и окопались недалеко от Ленинграда, стало возможным вернуть попавшее в эвакуацию карельское население на свои прежние места жительства. Остававшееся в оккупации русское и ингерманландское гражданское население подлежало перемещению.
Орготдел ставки 4 сентября 1941 года издал приказ за номером 2025 о перемещении на захваченные территории людей из оставшихся колхозов. Приказ подписали зам. начальника генерального штаба генерал-лейтенант Э. Ханелл и начальник организационного отдела полковник С. Исаксон. В приказе перечислялись колхозы, которых касалась эвакуация. Это были колхозы, оказавшиеся в зоне действий Карельской армии: колхоз в Руокоранта, где было 280 человек, колхоз в Кютосюрья, где было 260 человек, колхоз в Коккоселкя, где было 240 человек; на территории 2-го армейского корпуса: волость Раутъярви, колхоз Пиен-Миеттиля, где было 70 человек, волость Каукола, колхоз Лиинамаа, где было 264 человека.
Таким образом, на территории, захваченной финскими боевыми подразделениями, колхозное население насчитывало 1114 человек. Упомянутые выше колхозы и их население находились под неусыпным контролем частей действующей армии. Это означало, что они осуществляли решение всех административных и снабженческих вопросов. От этого нужно было как-нибудь избавиться, поэтому ставка решила всех колхозников перевести в другие районы. Во 2-м пункте того же самого приказа говорится:
"Перечисленные выше колхозы необходимо распустить при помощи сил действующей армии, а их население в период с 14.9. по 16.9.1941 отправить на железнодорожную станцию Тааветти. Переправку, охрану и обеспечение этих людей продуктами временно возложить на занятое этой акцией воинское подразделение. Со станции Тааветти партию населения следует передать под ответственность встречающего органа, назначенного штабом тыловых частей, о котором подробнее будет сообщено позднее..."
Таким образом, приказ касался упомянутого выше гражданского населения, его перемещения на территорию собственно Финляндии, на запад, дальше от линии фронта. Гражданское население осталось на захваченной территории вместе со своими домами и прочим имуществом. Относительно населения и колхозного инвентаря в 3-м пункте того же самого приказа говорилось следующее:
"Имеющееся в колхозах имущество, которое не относится к разряду повседневного и перевозка которого поэтому не является целесообразной, следует оставлять на специальных площадках, где оно передается в руки правления общины. Исключением являются какие-то пригодные для определенного вида работ инструменты, которые можно легко унести с собой, и являются, к примеру, еще и личной собственностью человека, входящего в состав колхоза".
Фортификационный отдел ставки еще заранее присмотрел подходящее место для расположения лагерей для гражданского населения. В циркуляре ставки вновь образуемый лагерь назван трудовым лагерем. Завозимых туда людей предполагалось использовать на общественно полезных работах. Штаб тыловых частей должен был представить все необходимые расчеты по поводу расположения в лагере 1114 человек из числа гражданского населения.
Относительно охраны лагеря в циркуляре также имелся пункт. Охрана лагерников планировалась следующим образом (штат лагеря): начальник лагеря (1 офицер), помощник начальника (1 офицер), начальник снабжения (1 офицер), писари (4 женщины), организаторы труда (5 женщин), контролеры труда (3 женщины и 10 мужчин), переводчики (4 мужчины), начальник охраны (1 унтер-офицер), охрана (10 мужчин), женская охрана (10 женщин-надсмотрщиц), лагерный врач (1 офицер), медсестры (4 женщины), акушерка (1 женщина), кладовщик продуктового склада (1 унтер-офицер), кухонные рабочие (1 женщины), кухарки (5 женщин), кучеры (возчики) (5 мужчин). Мужчины должны быть из числа непригодных для отправки на фронт, а офицер может быть заменен наемным чиновником. Женскую охрану должны были получить из губернской тюрьмы в Хямеенлинна после того, как штаб тыловых частей получит разрешение в министерстве юстиции.
В 6-м пункте циркуляра есть специальная пометка о тех мероприятиях, которые в лагере надо было провести: "В трудовом лагере следует применять те же инструкции, что и в лагерях для военнопленных, но надо все-таки учитывать тот фактор, что речь идет о гражданском населении, большинство из которого составляют женщины и дети..."
В общину Миехиккяля, в район южной Кюме, перебазировали 1114 советских гражданских заключенных и разместили в бараках. Группы людей, "близких к финнам по крови", поселили отдельно от русских. В лагере были также и ингерманландцы. К ним дисциплинарные санкции применялись по-другому. Одним из самых больших различий было то, что ингерманландцам разрешалось выходить на работу за пределы лагеря, и они получали гораздо большую оплату за свой труд и лучше питались, чем содержавшиеся в лагере русские.
Штаб тыловых частей называл лагерь концентрационным и поэтому везде о нем говорили как о лагере для военнопленных.
Выход за пределы лагеря карался смертью. Таким образом запрещался и проход в лагерь посторонних. Эти строгие запреты и побудили военного инспектора ставки по западному региону полковника М. X. А. Споре в своем рапорте от 12 июня 1942 года высказать следующее: "Ингерманландцы и русские поселены в разных группах бараков. Для детей организовано школьное обучение. В лагере всего 5 охранников, которых хватает только на ночное дежурство... Лагерю для обучения детей требуется опытная, заинтересованная и образованная женщина-учительница".
Наряду с этим полковник Споре подверг сомнению целесообразность в таком лагере строгой дисциплины, принятой для военнопленных. Полковник сравнил лагерников с изгнанниками.
В лагере для гражданского населения применялись те же виды наказания, что и для военнопленных. О них довольно полно говорится в документах концентрационных лагерей для русского гражданского населения в Петрозаводске, куда свозились жители восточной Карелии.
Дисциплинарные наказания и порка розгами по отношению к женщинам не применялись. В апреле 1944 года вышел в свет новый свод правил для концлагерей, в который входили и новые виды наказаний для поддержания дисциплины. Согласно новому своду, дисциплину в лагерях можно было поддерживать следующими способами: а) лишение лагерника порученного ему задания, б) повторение порученного задания максимум 8 раз вне очереди, в) невыплата денег за работу в течение 30 суток, г) закрытие (запирание) лагерника в освещенное помещение максимум на 30 суток и в темную комнату максимум на 8 суток или в освещенную комнату максимум на 45 суток и в темную комнату максимум на 12 суток. Наказания пункта "г" могли сопровождаться лишением мягкой постели.
Если же перечисленные наказания, не действовали или дисциплина никак не налаживалась, могли быть в таком случае применены следующие санкции: д) наказание поркой максимум в 25 ударов, е) перевод лагерника в специальный лагерь для нарушителей дисциплины.
Говоря об организации лагерей для нарушителей дисциплины, надо отметить, что угодившие туда лишались любого контакта с внешним миром. Если у них были дети на иждивении или другие какие-либо родственники, то их на время наказания кормильца переводили в отделения социального обеспечения при концлагерях.
Особенно страдало русское население. Уже известный военный инспектор ставки полковник Споре в своем рапорте от 12 июня 1942 года писал следующее: "Надписи на стенах камер у русских такие, что вполне можно предположить, что среди них есть враждебно к нам настроенные, поэтому русских в целом следует остерегаться..."
Во время своей инспекторской поездки полковник Споре сфотографировал настенные надписи и передал их, в частности, в штаб тыловых частей. Они были подтверждением достоверности приведенных в рапорте фактов.
На захваченной финнами территории восточной и северной Карелии и Олонецкого района проживало и финно-угорское, и русское население. Согласно официальной переписи населения 1.1.1944 финно-угорское население составляло 41875 человек, и русское население 41510 человек. Большая численность русского гражданского населения объяснялась тем, что, продвинувшись вперед вплоть до реки Свири, финские регулярные части захватывали в основном исконно русскую территорию. Население из этих районов эвакуироваться не успело и поэтому было захвачено, как говорится, совсем тепленьким.
В Олонецком районе русское гражданское население насильно перевозили в специальные лагеря для перемещенных. Такой лагерь был, в частности, в Петрозаводске (вернее, лагеря, а не один лагерь. - Прим. пер.), где проживало свыше 18000 человек, в основном, женщины и дети.
Перемещения населения объяснялись тем, что они намного облегчали снабжение народа и контроль. В противовес этим причинам следует назвать и другие, в частности, перемещения на принципах родственного и языкового сходства или различия. Они способствовали довольно углубившемуся развитию провозглашенной нацистской Германией расовой догмы. Суть ее заключалась в том, что германские народы и северные народности считались людьми более высокого уровня развития, чем другие, от них производные народы, а вот славяне не попадали ни в какие группы. Эта расовая догма диктовала свои трактовки по отношению к русским пленным в финских лагерях.
Трудовой лагерь (концентрационный) Миехиккяля-Муурола в собственно Финляндии просуществовал все время ведения Финляндией военных действий против Советского Союза. Среди статистических данных и документов тыловых войск лагерь считался концентрационным. В лагере пребывали, например, 43 матери семейств и 631 ребенок. При передаче военнопленных на родину были отправлены по домам и все 1430 гражданских заключенных.
Кроме этого гражданского населения, было перевезено в Финляндию с захваченных в течение 1943 года немцами районов примерно 60000 ингерманландцев из числа гражданского населения. Их разместили по разным районам Финляндии. Трудоспособные работали на заводах и других предприятиях. После окончания войны в 1944 году эти люди также попали к себе на родину. Идея заселения Великой Финляндии чисто финским народом достигла своего неминуемого краха.



Часть 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10


наверх
https://dauriataxi.ru