Выборг. Дом-полиглот

Выборг. Дом на Каннаксенкату (Ленинградское шоссе, 7)

Выборг – это говорящий город. Даже когда он безлюден, чувствуешь себя в нем, как в разноязыкой толпе. Потому что разговаривают… сами дома. Старая крепость хрипит что-то воинственное по-шведски, хмуро поглядывая на бронзового Торгильса Кнутссона за мостом. Спасо-Преображенский собор или дом русской общины негромко и изысканно беседуют по-русски. Взглянешь на Библиотеку Аалто или бывшую редакцию газеты «Карьяла» – и будто оживает неторопливая финская речь, а от серых пятиэтажек, кажется, сейчас же услышишь какую-то с детства знакомую грубость – так что даже не хочется встречаться с ними взглядом. Что делать, этот стиль и в далекой Италии называют estilo sovietico – «советский стиль»… архитектуры и жизни. Некоторые здания – полиглоты. Вот, например, бастион над портом. Само название одинаково ласкает слух и по-шведски, и по-фински – Панцерлакс, Пантсарлахти…

И только один дом во всем Выборге – на треугольном пятачке между Каннаксенкату, Мюллюаукио и Брахенкату – не знает, на каком языке говорить.

Как я сказал? Каннаксенкату, Мюллюаукио и Брахенкату? Да нет же, Ленинградское шоссе, Школьная площадь и Московский проспект!

Вот и дом не знает, как их правильно называть. Вроде бы, по-русски. На нем даже табличка висит – Ленинградское шоссе, 7. Но стоит войти внутрь, в его единственную парадную, как вам буквально бросится под ноги надпись на полу: 1939-1943. Это – годы строительства дома.

К 1939 г. Выборг (Виипури) был одним из крупнейших городов Финляндии, с трамвайным движением, аэродромом и планами иметь собственный университет, а сама Финляндия – пусть и небольшой, но динамично развивающейся страной, «из тьмы лесов, из топи блат» которой чисто по-фински – и быстро, и основательно – поднималась новая культура, даря миру такие имена, как Сааринен, Сибелиус, Симберг, Галлен-Каллела… и новая экономика, которая уже готовилась подарить миру ныне известные в обоих его полушариях «Нокию» и «Финнэйр». И вот, «летом 1939 года, когда Кюести Каллио был президентом Республики, Арво Манер был губернатором Выборгской губернии, Юрьё Лоймаранта – выборгским епископом, а Аарно Туурна – мэром Выборга, было начато строительство этого здания страховой компании “Карьяла”, чертежи которого разработал архитектор Олли Пёурю...» Так гласит бумага, которую специально по такому случаю составил выборгский журналист Вильо Койо и которая, как считается, была заложена в основание дома. Так это или не так – кто ж теперь скажет? Койо был большой выдумщик и любитель легенд. Но что не подлежит сомнению – что дом этот, построенный в стиле финского функционализма, со своими десятью этажами и мансардой был самым высоким в Выборге. Наверху должны были разместиться общая прачечная и сауны. В нижних двух этажах – конторы и магазины, над ними – жилые квартиры. Оконные рамы планировалось выполнить из дуба, в интерьерах общих коридоров использовать гранитную облицовку. А в шахте лифта, по нашим представлениям, не вмещающей и один грузовой лифт – пустить две маленьких кабины: чтобы не заставлять ждать лифта подолгу, а в случае поломки не лишать жильцов «транспорта». Автору удивительного дома, кстати, было всего 26 лет… и был это его первый (!) самостоятельный проект. Так что все действительно напоминало какую-то неспешную добрую северную сказку, вернее, начало ее.

А вот продолжение, как сказал бы Бродский, «приняло образ дурного сна». Прошло полтора года. Грянула война с СССР. Выборгу недолго суждено было оставаться тыловым городом. Не считаясь с потерями, Красная Армия неумолимо приближалась к нему. Население – включая, кстати, и русских – не желая оказаться в оккупации, покинуло Выборг. По-фински организованно и быстро… 13 марта 1940 г его заняли советские войска. Их молча встречали старая шведская крепость, русские, но такие чужие большевистскому глазу Спасо-Преображенский собор и дом русской общины, финские Библиотека Аалто и здание газеты «Карьяла» и… недостроенный дом Олли Пёурю на Каннаксенкату...

Дом осмотрели новые хозяева. Это была комиссия ленинградского института Гипрогор, прибывшая обследовать и инвентаризовать город. В ее негласные функции входило всячески принизить качество финского строительства и саму национальную архитектурную мысль. В сталинском СССР не выполнить подобную установку было опасно. Но советские архитекторы, профессионалы своего дела, не могли сдержать восхищения «высочайшей культурой строительного мастерства». Всего через полтора-два года точно так же не смогут сдержать восхищения многими советскими генералами, павшими в боях или попавшими в плен, генералы вермахта…

Ибо чудовищная спираль уже дала новый виток. Не успел Выборг стать советским, как началась Великая Отечественная война. Для финнов это была реальная возможность вернуть утраченное. Советские войска были выбиты из Выборга стремительно и жестко. Почти так же быстро, как всего полтора года назад покидали его мирные жители. И вот уже советское население, не успев обжиться, бежало из него – побросав все в полнейшем беспорядке.

А финские жители потянулись назад. Возвращаясь домой, как из долгого отпуска. Входя в свои квартиры, они находили полный разгром и опустошение – переселенцы пытались выжить в необитаемом городе, как на необитаемом острове.

Но в родных руках город потихоньку приходил в себя. Это было снова похоже на сказку. Снова Аарно Туурна был мэром… снова запустили трамвай.

…И снова на Каннаксенкату приступили к строительству дома. Да, всего одного на весь Выборг. Но это – пока! И зато – самого высокого! Подождите, дайте нам всего несколько лет, и Выборг станет таким, каким еще никогда не был. В нем будет больше ста тысяч жителей… в нем будет собственный университет…

Выборг. Ленинградское шоссе, 7. Надпись на полу в парадном. От этих дат под ногами содрогнется любой, кто знаком с историей Выборга

Ну а пока – в 1943 г в торжественной обстановке был введен в эксплуатацию первый послевоенный (как тогда верили) дом. Как символ окончательного и полного возвращения Родины… и один из крупнейших финских торговцев и промышленников Юхо Хейтто немедленно облюбовал его обширный первый этаж для своих магазинов…

Но улица Каннаксенкату вела за город. И превращалась в дорогу. И эта дорога шла в другой город, называемый финнами – Пиетари. Всего в 150 км от Выборга. Но уже – по другую сторону границы, ставшей линией фронта. Пиетари – это Ленинград. Когда выборжцы, не веря своему счастью, расставляли посуду в своих возвращенных квартирах, ленинградцы умирали от голода на улицах, а дома их лежали в руинах. И финская авиация бомбила единственный путь, связывавший их с миром – Дорогу Жизни. Когда на Каннаксенкату строители устраняли последние недоделки, изможденные и обескровленные войска Ленинградского фронта поднялись на смертельную схватку с врагом и воссоединились с войсками Волховского фронта, прорвав кольцо блокады. Вряд ли кто-то тогда в Выборге думал, что встреча русских солдат за Невой – это начало конца для их города. Это стало ясно только через полтора года, летом 1944 г.

Не считаясь с потерями, Красная Армия вновь приближалась к Выборгу. И снова финские выборжцы, не желая оказаться в оккупации, покидали город. Но уже не по-фински организованно, а точь-в-точь, как советские жители перед ними – бегом, побросав все… вот только бросали они не временные жилища, в которых так и не успели освоиться, а свой родной, веками обжитый и лишь вчера восстановленный город. 20 июня 1944 г Выборг заняли советские войска. Их молча встречали старая шведская крепость, Спасо-Преображенский собор и дом русской общины, Библиотека Аалто, здание газеты «Карьяла» и… только что построенный дом Олли Пёурю на Каннаксенкату.

Дом опять осматривали русские хозяева. Бывшие жители центральных и северных областей Европейской России, недоверчиво и враждебно косившиеся на шведские башни и финские крыши. Входя в дома, они видели бумаги на письменных столах, посуду на кухнях в том же порядке, в каком бросили их прежние жильцы. Им суждено было стать новыми выборжцами. И сама Каннаксенкату со временем стала – Ленинградским шоссе. Уже навсегда.

И удивительный дом Олли Пёурю, едва родившись, стал советским и вот уже почти семьдесят лет верой и правдой служит совсем не тем, для кого был построен.

– Замечательный дом, – говорит Анжелика, встреченная мной на первом этаже. – Живу в нем уже семь лет, не нарадуюсь. Удобная планировка, все так продумано, с умом…

Хотя, конечно, ни от гранитной облицовки, ни от дубовых рам уже давно ничего не осталось.

А у самых дверей, на бывшей Мюллюаукио, сидя на корточках, беседует по мобильному телефону посланец Средней Азии. Это – следующие жители Выборга? Они возьмут город без боя? Что же, дом послужит и им. Они даже не будут стремиться принизить его достоинства, как комиссия в 1940 г...

И все-таки нет.

– Финны не успели сделать ничего интересного наверху, в мансарде. А там можно создать прекрасный пентхауз. Посмотрите, какой отсюда вид на Выборг! Вон Батарейная гора, вон пригороды – Таммисуо, Лазаревка… а вон там – Высоцк. А в самом доме мы поставили новый лифт, а решетку, которую Вы видите – наш кузнец выковал по образцу решетки в особняке Маннергейма…
…Это Михаил Вассель, коренной житель Выборга и… финн. Точнее, ингерманландец. Судьба его семьи – как слепок истории нашей страны и нашего края. Крестьяне-ингерманландцы из-под Ленинграда, высланные в Якутию в начале войны как потенциально неблагонадежные, хранили память о родине и предках и вернулись, как только стало можно, туда, куда пустили – в Петрозаводск. Там отец Михаила окончил университет и приехал в Выборг. И много лет проработал в городском архиве, стал одним из известных выборгских краеведов. А теперь его сын наполняет новым смыслом последний финский дом в городе, превращая его в историко-культурный объект. По-фински основательно и быстро.

Ну что ж, если с финнами город покидали и русские, пусть с русскими возвращаются в него финны. Должен же когда-то дурной сон смениться доброй сказкой!

Автор: Кирилл Пшеничный
Фото автора

Автор благодарит Юлию Мошник, заведующую научно-исследовательским отделом музея-заповедника «Парк Монрепо» (Выборг) за обширную и бескорыстную помощь в создании материала.





Поселок Лион цены